Со всех сторон раздались шумные аплодисменты. Громкие и сильные. Затем толпа заревела, завыла в экстазе, ловя жадным взглядом каждый шаг, Рейгана, каждое его движение. Она внимала каждому слову чемпиона, следила за каждой складкой его одежды, за каждым бликом солнца, отраженным его мечом.
- Вы хотите большего? - закричал чемпион.
В то же мгновение под одобрительные вопли толпы он сильными ударами ноги размозжил голову своего противника. Голова лопнула как перезревший орех. На желтый песок во все стороны брызнула кровь вперемешку с кусочками мозга.
- Он богоподобен, - воскликнул Феокл.
- Жалкое ничтожество, - проворчал старик. - Убивать нужно быстро. Растягиваешь, значит, получаешь удовольствие. А раз получаешь удовольствие, значит, как пить дать, урод ты.
- Да хватит тебе уже, зачем ты вообще пришел? - сквозь зубы презрительно процедил юноша.
- Тебя вызывают. Ланиста. К себе. Не трать время попусту, мой друг.
Глава 3
Чем хороши трактиры? «В них можно напиться до риз, поесть, отдохнуть, послушать заезжих артистов» - скажут многие, и будут, пожалуй, правы, разве что они упускают из вида одну немаловажную деталь. Трактир - это не только здание, пиво и скамья для отдыха, вернее охарактеризовать его, как место беседы, место, где собирается самый разнообразный люд. Когда ты сидишь за шатким столиком в подобном заведении, самое трудное - это угадать, кто есть человек, сидящий напротив тебя. Можно, конечно, подмечать различные детали его одежды, вроде распахнутого нараспашку сюртука или грязного ворота рубахи. Тем не менее, задача эта очень трудная и даже непосильная по обычным человеческим меркам. Так или иначе, но трактирщик заведения «Под ложечкой» обладал этой невероятной способностью. Достаточно было одного его беглого взгляда и вся подноготная, все тайные помыслы, не говоря уже о таких пустяках как род деятельности и достаток, открывались перед ним, словно по волшебству. Именно поэтому трактирщик по имени Фред Пустобрех всегда знал какую интонацию и какое выражения лица выбрать при разговоре с новым посетителем. Этих интонаций и выражений, к слову, у него было в избытке Трактирщик обладал мясистым лицом и увесистым брюхом, выглядывающим из-под его льняной рубахи. Его зачесанные на бок чёрные волосы, огромной нос с двумя бородавками рядом с правой ноздрей, его взгляд - пустой и глупый говороли о нем, как о человеке абсолютно заурядном. У трактирщика действительно была сверхъстественная способность. Беглый взгляд, и Фред уже знает, как ему вести себя в данный момент. Если перед ним стоял человек с увесистым кошельком (а увесистый кошель Пустобрех чувствовал всегда, это была еще одна его способность), то, значит, посетитель будет лицезреть до нельзя любезную и беззубую улыбку и слушать елейный, чуть писклявый голосок (перед купцами и власть имущими Фред всегда переходил на фальцет). Однако сейчас ситуация была совершенно другая. Сейчас перед трактирщиком чуть ли не на коленях стояли двое грязных оборванных нищих. Один из них, коротышка с кривыми ногами и нелепой головой, был одет так, что лучше бы он ходил голым. Пустобрех молча смотрел на его лицо, покрытое угрями, язвочками и гнойниками, смахивающее на большую сморщенную картошку, на выцветшие от времени жилет, одетый на голое тело, костлявое и смуглое, на брюки из мешковины, на сальные соломенные волосы. Второго трактирщик знал. Вторым был Толстяк, так, по крайней мере, он себя называл на людях. Огромное, нелепое существо в смешных шароварах до колен по мирсийскому образцу и в разноцветной рубахе(этим сокровищем нищий дорожил больше жизни) с одним рукавом. Глядя на его черты лица, на вечную блаженную улыбку люди говорили: "Не от мира сего". Пустобрех говорил иначе: " Придурок". - Что с ухом? - Фред решил начать разговор первым и указал на Джо. - А что с ухом? - спросил Толстяк со святым непониманием на лице. - Так его нет, - сообщил трактирщик, всплеснув руками. - А раз его нет, что может с ним быть? - удивился нищий, почесав затылок. Спорить с ним было бесполезно, поэтому трактирщик промолчал, протер мокрой тряпкой широкий стол и окинул взглядом трактир. Все было прекрасно. Людей - много. Столов - мало. Денег (Фред надеялся) - много. Неожиданно дверь в трактир скрипнула, и Фред поёжился от холода и от внешнего вида впустившего холод человека. Дорогой черный камзол, чистая обувь(это при постоянных дождях! ), красивый, солидный, с мечом и двумя спутниками. - Ночки холодные стали, - проскулил Джо - Что у тебя с ухом? - снова спросил трактирщик. - А что с ним? - удивился вмешавшийся в разговор Толстяк. - Его... Ах, что тебя. По новой! - воскликнул Фред и грязно выругался. - Зачем приперлись? - Свен пропал! - закричал на весь зал Толстяк и, уронив большую слезу на пыльный пол, добавил чуть тише. - Мы охотились вчера. В подвалах. На крыс... - Это что за намеки? - воскликнул трактирщик, и его щеки гневно вспыхнули. - У меня в подвале крыс нет. Как у тебя мозгов! Пропал и пропал старый хрыч. Эк какая проблема, тоже мне дело государственной важности. Налакался он где-то и храпит, так что облака пугает. Неожиданно к столу, где беседовали наши герои, подошёл, стуча подошвами кожаных сапог, тот самый "чёрный камзол", впустивший холод. Фред бросил беглый взгляд. Острые черты лица, приятные, но не слишком. Черные усы и черные густые бакенбарды. Борода реденькая, растительность едва пробивается. Фигура стройная. Рост высокий. Одежда дорогая. Медальон инквизиции поверх камзола. " Инквизитор, чтоб его. Боги, за что? - пролепетал про себя Фред. - Приветствую, достопочтенные господа, - улыбнулся "чёрный камзол". - Мы с друзьями, - он кивнул на стол у входа. - Хотим выпить вина, согреться после холодной ночи. - Вот и Джо говорит, ночки холодные нынче, - вздохнул Толстяк. - Правда? - улыбнулся в ответ инквизитор. - Рад, что наши с ним мысли сходятся. - А ну, заткнись, - зашипел на нищего трактирщик. - Не мешай господину инквизитору делать заказ. - Закрой пасть и не мешай ему говорить, - прервал его " чёрный камзол". - Неси вина к тому столика, а ты продолжай. Меня зовут Клаус и я действительно инквизитор. Что вылупился, хозяин? Я не вижу бутылок на том столе. Шевелись или я сожгу твой хлев святым огнём, грешник, - сказал он, сделав издевательский акцент на последнем слове, и пожал грязную и широкую ладонь Толстяка. - Инквизитор, - нищий задумался. - Знавал я одного рыбака, что жил в пригороде у реки Вонючки. Жил он с дочкой и старой тещей. Все как положено и как у людей - семья под боком, боли в спине и стакан водки на ночь после скудного ужина. А что почитай ужин? Утром - рыба да хлеб, днем - хлеб да рыба, вечером опять рыба да хлеб, ночь пройдет и по новой. Рыбачил он себе днем, ночью клопов считал и дочку бил, а потом взял и помер. - Захватывающая история, - усмехнулся инквизитор. - Только разве она к месту? - А почему ты спрашиваешь? - Ну, ты после слова «инквизитор» ее рассказал, следовательно, она должна быть связана со словом «инквизитор». Разве нет? - А морковь связана с дождем? - спросил Толстяк с серьезным лицом. - Нет, - ответил Клаус, оглядываясь. - Вот и слово «инквизитор» не связано с моей историей, - завершил нищий и хлопнул Клауса по плечу. «Он начинает мне нравиться, - подумал про себя инквизитор. - Люблю общаться с людьми подобного ему типа. У них и в мыслях нет, тебя обмануть. Да, о чем я? У них вообще мыслей нет. А нет мыслей - нет греха». - Вы не обращайте на него внимания, - пропищал рядом голосок Фреда. - Он того. Как бы это сказать. Придурок. - К слову, о придурках, - резво повернулся к трактирщику Клаус. - Как называется человек, который при офицере святой церкви смеет называть другого человека обидным словом, то есть совершать грех, не задумываясь о последствиях? - Придурок... - пролепетал Фред, сгорбившись и осунувшись, словно нашкодивший мальчик, уронивший крынку с молоком. «Терпеть не могу подобных особей, - пронеслось в голове у Клауса. - А еще терпеть не могу, когда один жирный урод называет другого жирного, но милого, урода обидным словом. В конце концов, я инквизитор и должен очистить эту свиную дряблую тушу от грехов» - закончил он внутренний монолог и произнес вслух. - У тебя есть чеснок, приятель? Фред кивнул, отошел от стола и вернувшись через мгновение, порывшись в ящиках комода у камина. В руке он держал очищенные дольки белого чеснока, купленные им накануне у старой панферской торговки. - А теперь посыпь язык солью и жри чеснок, - улыбнулся Клаус и его улыбка стала еще шире, когда Фред послушно опустил потную ладонь в горсть соли, бросил ее себе в рот и принялся жадно, но осторожно есть горький и острый чеснок. Трактирщик плакал, давился, обжигая язык. Он бросал себе в рот все новые горсти соли, поглощал одну дольку чеснока за другой. Все в трактире, затаив дыхание, смотрели на эту экзекуцию со страхом и с трепетом, как и положено смотреть на действия святой инквизиции. Старый бард, что играл до этого в центре зала, тихо положил свою лютню на