К счастью, претворение в жизнь этих установок, если и случилось, то не возымело катастрофических последствий, благодаря сплоченному, организованному армянству Зангезура.
Иной была картина в Северном Карабахе, где были свои караевы и где, подобно Карабаху Южному, не было зангезурского народного единства. В конце июля 1920 года в Гянджинском ревкоме, заместителем председателя которого с момента его организации в начале мая того же года был Мадат Осипов [8, л. 91], не осталось ни одного армянина. Начались гонения на армянских большевистских деятелей, в особенности на участников подавлений антибольшевистских мятежей. Осенью 1920 года в Гяндже группа большевиков-татар обезглавила, а после содрала кожу с родного брата Мадата Осипова — Михаила, активного участника установления большевистской власти в Азербайджане. Не избежали преследований и члены ревкома Л. Овсепян, Овсеп Овакимян, ответственный сотрудник ЧК Есаи Мелик-Осипов. Зверское убийство Михаила вынудило Мадата перебраться в Москву. Здесь его вскоре назначили организатором в городскую партийную организацию № 4 [8, л. 91]. Покинул Гянджу и Есаи Мелик-Осипов. В январе 1921 года он был уже заместителем председателя ЧК Армении [9, 148].
Между тем, правительство Армении, находясь в безвыходном положении, когда, с одной стороны, надо было вести борьбу с уже дошедшими до Александрополя турками, а с другой, — противостоять российско-азербайджанской Красной Армии, понимая, что дальнейшее продвижение турок станет катастрофой для народа, выбрало меньшее из зол и по соглашению от 2 декабря 1920 года между РСФСР (в лице ее полномочного представителя Бориса Леграна) и Республикой Армении отказалось от власти [1, 302].
Вся полнота власти в Армении по этому соглашению перешла к временному военно-революционному комитету, состоящему из пяти большевиков и двух дашнакцаканов. 4 декабря из Баку в Эривань прибыл созданный еще в начале 1920 года так называемый Ревком Армении, посчитавший неприемлемым нахождение членов «Дашнакцутюн» в составе военно-революционного комитета.
Казалось, первоочередными задачами Ревкома должны были стать изгнание кемалистов из страны, утверждение законности и порядка, восстановление разрушенной экономики. Но, как показало время, Ревком был озабочен совершенно иными вопросами. Армянских большевиков не очень воодушевляло то обстоятельство, что власть досталась им без борьбы и кровопролития. По всей России советская власть утверждалась террором и беспощадной гражданской войной, а тут — мирная передача власти. Неправильно это. Неприлично. V марионеточного Ревкома Армении развился своеобразный комплекс неполноценности, преодолеть который можно было только кровью. И кровь пролилась. Современник, первый премьер-министр Республики Армении Ов. Качазнуни, описывает: «Солдаты Красной Армии расположились в квартирах граждан, ели их хлеб и жгли их горючее. Официальные лица и деятели правительства заняли лучшие дома в городе, лучшую мебель, утварь. Каждый день Ревком издавал декреты и приказы, имевшие целью упрочить в Армении пролетарскую диктатуру и в то же время расширить и углубить великую мировую революцию. ЧК неустанно выполняла свою спасительную работу с такой большой энергией, что в тюрьмах Армении яблоку негде было упасть. «Коммунист» (официальная правительственная газета) постоянно помещал разгромные статьи. Он говорил, что победа революции в Армении не обеспечена, поскольку здесь не было гражданской войны. Необходима война, чтобы на самом деле были уничтожены контрреволюционные элементы! Нужна война, чтобы углубилось рабоче-крестьянское классовое сознание. Революционный пролетариат должен своей рукой пролить кровь буржуазии, чтобы раскрыть между собой и ей непроходимую пропасть. Подобного же содержания произносились речи и призывы на публичных митингах…