Толпа у завода росла. Кто-то закричал: «Идем на город!» Огромная масса людей ринулась в Новочеркасск, сначала вдоль железной дороги, потом по трамвайным путям. Перед городом им надо было пройти по мосту через речку Тузлов, однако мост был заблокирован танками. Возбужденные люди преодолели речку вброд. Когда в районе завода почти никого не осталось, личный состав 140-го полка посадили на автомашины, и мы тоже отправились в город.
Утром 2 июня в Новочеркасск прибыла правительственная комиссия во главе со вторым секретарем ЦК КПСС Ф. Р. Козловым и первым заместителем председателя Совета министров СССР А. И. Микояном. Они разместились в медпункте нашего полка. В состав комиссии входили также Л. Ф. Ильичев, Д. С. Полянским, А. П. Кириленко и А. Н. Шелепин, бывший председатель КГБ.
События в Новочеркасске развивались стремительно. Многочисленная группа людей приблизилась к зданию горисполкома. Там находились первый секретарь горкома партии Замула, заведующий отделом ЦК КПСС Степанов а командир дивизии генерал-майор Олешко, которые с балкона через микрофон пытались обратиться с призывом прекратить дальнейшее движение и возвратиться на рабочие места. Обращение было встречено агрессивно. В выступавших полетели камни, из толпы раздавались угрозы. Наиболее агрессивная группа людей ворвалась внутрь здания и учинила полный разгром.
Командир батальона соседнего полка майор Демин с солдатами сумел оттеснить толпу от здания. Солдаты и офицеры выстроились лицом к толпе две шеренги. Толпа наседала, послышались крики: «Отнимай оружие, у ни нет боеприпасов!» Тогда и были сделаны роковые предупредительные выстрелы вверх. Но понятие «вверх» у каждого солдата в этой нервной обстановке было свое. После выстрелов несколько человек остались лежать на площади. На деревьях сидели любознательные мальчишки, в некоторых попали пули, и они свалились на землю... Кстати, там же находился и будущий прославленный генерал-лейтенант Александр Лебедь, он спустя годы вспоминал об этом. Возникла паника, люди стали разбегаться, началась давка. На опустевшую площадь прибыли санитарные машины, увозя убитых и раненых.
В это время личный состав нашего полка под крики из толпы «Убийцы!» подходил к общему зданию горотдела милиции, КГБ и Госбанка в центре города, где также собралась агрессивно настроенная толпа, которая пыталась прорваться в него. На предупредительную стрельбу солдат, привлеченных из роты охраны тюрьмы, погромщики не реагировали. Один из них сумел вырвать из рук солдата автомат и попытался открыть огонь по бойцу, стоявшему на лестничной площадке. Автомат был со складным металлическим прикладом, без навыка его трудно снять с предохранителя. Поэтому нападавший не успел этого сделать. Опередив его, второй солдат дал очередь по дверям и скомандовал: «Садись!» Все, кто ворвался в здание, были арестованы. Четверо при перестрелке убиты, несколько ранены.
Вскоре после стрельбы наша колонна подошла к зданию и оттеснила нападавших. Однако их агрессивность возрастала. В нас летели различные предметы, попадавшие им под руки. Внезапно мне в висок угодил бильярдный шар. Удар был неслабый, все вокруг помутилось, потекла кровь. От обиды сердце просто разрывалось: ведь это же наши люди, которых мы должны, случись война, защищать!.. В кармане был пистолет с патроном в патроннике, в голове вертелся вопрос: «Что делать? Куда стрелять?..» Наступило какое-то душевное опустошение. Подчиненные взяли меня под руки и отвели на третий этаж здания отдела милиции, где из всего личного состава была лишь одна женщина-милиционер в форме старшего лейтенанта, судмедэксперт. Она сделала перевязку, сказав, что я родился в рубашке, могло быть хуже. Налила полстакана спирта, который я по ее настоянию выпил и сразу обмяк....
Очнувшись через полчаса, я спустился вниз к солдатам. По пути увидел подполковника КГБ с переломанными ногами, которого митингующие сбросили с балкона горисполкома. Толпа продолжала бесноваться. В первых рядах были заметны те же подстрекатели, у которых были «свои дела» в зданиях силовых структур. Командир полка дал команду выгнать из парка три танка с офицерскими экипажами. В боеукладке было приказано иметь холостые снаряды и боевые патроны. И вот танки по центральной улице Ленина подошли к толпе.