Мою просьбу удовлетворили, зачислив кандидатом для поступления в академию на очный факультет в 1968 году. Однако год оказался сложным в политическом отношении: сначала события в Польше, потом накалилась обстановка в Чехословакии. Так что свой академический отпуск догулять не успел потому что в июле меня отозвали по тревоге. Оставив жену в больнице, а сына на попечение племянницы, сам вместе с дивизией убыл в Прикарпатский военный округ, сначала в район Львова, затем Ужгорода. Как потом выяснилось, шла усиленная подготовка войск к вводу в Чехословакию.
Когда решение о вводе войск еще не было принято, в Чиерне-над-Тиссой велись долгие советско-чехословацкие переговоры. Однажды мимо нашего лагеря проезжал председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин. Приписники (военнообязанные, призванные из запаса) остановили его машину и задали волновавший всех вопрос: «Когда отправите нас домой? Мы тут бездельничаем, а дома урожай надо убирать...» На что Алексей Николаевич ответил: «Я вас понимаю. Но пока вы здесь, нам проще с ними, с чехословацким руководством, разговаривать». Его спросили: «Зачем нам эта Чехословакия?» - «А вы хотите, чтобы граница СССР с НАТО была в Бресте?» - ответил А. Н. Косыгин.
Прошли десятилетия, и граница с НАТО прошла по Западному Бугу...
Шли дни и месяцы, дивизия в ожидании дальнейших указаний скрытно расположилась в лесах на склонах Карпат, а это развернутые полки, тысячи единиц техники, орудий, военного имущества... Солдаты занимались по расписанию боевой и политической учебой, в частях поддерживалась крепкая дисциплина. Совещание делегаций СССР и ЧССР в Чиерне-над-Тиссой не принесло ослабления политической напряженности.
Сколько могла продолжаться такая неопределенность, наверное, было известно одному Богу... И я обратился к начальнику политуправления Прикарпатского военного округа генерал-полковнику Г. В. Средину с просьбой отпустить меня для сдачи экзаменов в академию или зачислить кандидатом для поступления на следующий год. Генерал сказал, что ответит через три часа. И в тот же день я получил разрешение выехать в Москву.
Экзамены были сданы успешно, причем экспромтом. В этой сложной обстановке я смог поступить в академию только на заочный факультет, хотя на вступительных экзаменах получил 9 баллов из 10, причем отвечал без подготовки. Сдав установочную сессию, я убыл в свою дивизию в Чехословакию.
1968-й... Над нашим поколением тогда еще довлела память о войне, каждая семья еще ощущала этот страх на себе. Мы верили в политику партии, считали, что все, что ею делается - делается правильно, и со всем старанием выполняли задачи командования. Сомневающихся было - раз, два и обчелся. Может, у кого-то и были соображения по поводу целесообразности ввода советских войск в Чехословакию, но вслух об этом не говорили. А в целом те годы были непростыми.
Не столь далекий 1961-й — попытка военной интервенции против Кубы в заливе Кочинос при непосредственном участии ЦРУ, Карибский кризис, когда мир оказался на грани ядерной войны. Военная провокация США в Тонкинском заливе положила в 1964 году начало войны во Вьетнаме. В Чехословакии планомерно развивался ползучий «либеральный вариант» венгерских событий 1956 года, направленный на полное включение ее в зону военно-стратегических интересов Запада: расширение блока НАТО на восток могло начаться не в середине 1990-х, а еще в 1968 году. По планам стратегов этого альянса и самого Советского Союза к тому времени не должно быть на карте мира. Еще со времен Эйзенхауэра в США был разработан план «Дропшот» («Моментальный удар»), по которому предполагалось сбросить на территорию СССР и другие страны Восточной Европы 70 атомных бомб.
Резко усилились сепаратистские настроения в ЧССР с идеей раздела страны на три части - Чехию, Моравию и Словакию, начала дестабилизироваться ситуация в районах с компактным проживанием венгерского населения. Помнится, в девяностые годы один из тогдашних «демократов-либералов» задал мне казавшийся ему коварным вопрос: «А что случилось бы с теми солдатами или офицерами, кто публично посмел бы высказать несогласие с приказом перейти границу?» Я ответил: «Думаю, что ничего страшного. В худшем случае им занялись бы политработники или осудили на общем собрании...» Я уверен, что чехословацкая операция в 1968 году не была вторжением в чужую страну. К своим не вторгаются, а приходят на помощь... Это и была помощь, только другими средствами, которые диктовались реалиями времени.
Из Белоруссии в Чехословакию входили три дивизии: наша, 30-я мотострелковая, 15-я танковая из Бреста и витебская 103-я воздушно-десантная, которая после успешного выполнения задачи вернулась домой. Около половины их личного состава было отмобилизовано и призвано из запаса, «с гражданки», как тогда говорили.