В апреле 1988 года Президент Афганистана, чтобы смягчить раскол двух крыльев в партии, присвоил воинские звания «генерал-полковник» министру обороны Рафи и начальнику Генерального штаба Шахнавазу Танаю. Мой друг по боевым действиям Гафур стал генерал-лейтенантом. Вскоре президент сделал генерала Рафи своим заместителем, а генерала Шахнаваза хотел назначить исполняющим обязанности министра обороны, но тот от этого лестного предложения предпочел отказаться. Таким образом, в условиях сложившейся в стране сложнейшей ситуации ее вооруженные силы более двух месяцев оставались без руководства в лице министра обороны.
На совещаниях мы часто были вынуждены мусолить второстепенные вопросы, а более важные проблемы поднимались мимоходом, и их генерал-полковник Востров с недовольным видом тут же спускал на тормозах. В конце 1987 и 1988 годах обстановка была довольно сложная. Мы, советники, конечно, рвались домой, отслеживали ход переговоров в Женеве, ждали некого решения со стороны высшего руководства страны. Все продолжали выполнять свой долг, за исключением отдельных офицеров и генералов, которые всякими путями избегали мероприятий, связанных с риском для жизни. Впрочем, Бог им судья... Из Москвы же никаких определенных указаний не поступало.
Неоднократно обещал прилететь в Кабул М. С. Горбачев, но вместо него появился министр иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе, которого Наджибула едва не убедил в том, что советские войска обязательно, хотя бы в сокращенном составе, необходимо оставить в Афганистане. Затем прилетел «Александров» (псевдоним председателя КГБ СССР В. А. Крючкова). Какие вопросы там решались, мы, конечно, не знали.
И все же вывод войск, хотя и медленно, но продолжался. С нашим участием менялись блок-посты на основных направлениях: на Саланг - Хайратон и Суруби - Джелалабад. Я был ответственным за джелалабадское направление. Лично объезжал блок-посты на маршрутах, чтобы своими глазами увидеть положение дел и ставить афганские взводы и роты вместо советских (в зависимости от важности направления), определять, каким образом обеспечивать их всем необходимым и, главное, сколько и какого оружия и техники необходимо иметь, как поддерживать связь внутри блокпостов и с вышестоящим командованием. О результатах этой работы докладывал Варенникову.
Афганцы просили, а скорее, требовали, чтобы у них были созданы сначала трехмесячные запасы боеприпасов к максимально необходимому количеству вооружения, которое должна была оставить 40-я армия, а затем 6-месячные и, в конце концов, трехгодичные. Это же касалось горюче-смазочных материалов и основных видов продовольствия. Практически все пожелания выполнялись.
В июле 1988 года из Москвы была получена команда: срочно отправить в Советский Союз семьи советников и сократить до минимума количество служащих. Моя жена Лидия Алексеевна работала телефонисткой на узле связи «Алмаз». Мне был предоставлен пятидневный отпуск, и мы вместе улетели самолетом во Фрунзе, оттуда на автомобиле добрались до Алма-Аты, где мне удалось на несколько дней собрать всю семью. Сын Олег прибыл из Пржевальска, где служил командиром разведроты. К нам присоединились дочь Татьяна и мама жены. Три дня счастливой жизни пролетели как во сне, и я, распрощавшись с родными, снова улетел на войну.
Вскоре вместо В. А. Вострова Главным военным советником в Афганистан прибыл генерал-полковник М. М. Соцков. Генерал-полковник Шахнаваз Танай наконец-то был назначен министром обороны, а начальником Генерального штаба стал генерал-лейтенант Асеф Деловар, принадлежавший к крылу парчамистов, с которым в дальнейшем президент Наджибула решал все вопросы, минуя министра обороны.
Как-то меня пригласили в советское посольство к послу Н. Г. Егорычеву. Он попросил разработать план эвакуации посольства воздушным путем после ухода 40-й армии, а также доложить предложения по оборудованию подземных укрытий для системы связи и всего аппарата посольства на случай возможных обстрелов и бомбежек. Работа началась в срочном порядке, но не все, что можно было сделать силами инженерных подразделений и подразделений связи, было выполнено. Однако в связи с тем, что я вскоре убыл в Союз на должность начальника штаба Прибалтийского военного округа, а вместо Егорычева прибыл новый посол СССР в Афганистане Ю. М. Воронцов, заместитель министра иностранных дел СССР Шеварднадзе, эта работа не была завершена. Видимо, новому назначенцу уже было не до того. Об этом рассказывали очевидцы, которые позже видели место расположения советского посольства. Пришедшие в Кабул после падения режима Наджибулы и его зверской казни талибы за несколько лет навели такие «порядки», что потом, после их изгнания, многое пришлось восстанавливать, а то и вовсе заново отстраивать.