Несколько слов о своем «подсоветном», начальнике Генерального штаба, а с лета 1988 года - министре обороны Афганистана генерал-полковнике Шахнавазе Танае. Происходил он из пуштунского племени Тани (отсюда и Танай), обитавшего в южной части округа Хост. Был призван на военную службу в королевскую армию, окончил Рязанское воздушно-десантное училище, отлично говорил по-русски. Вступил в НДПА, примыкал к ее халькистскому крылу. Вообще надо отдать ему должное: это был энергичный, способный офицер, настоящий военный профессионал. Он обладал сильной волей, большой работоспособностью и среди афганских офицеров выделялся хорошими организаторскими качествами. На должность начальника генерального штаба Танай был назначен с должности командира 1-го армейского корпуса, дислоцированного в Кабуле и его окрестностях. В отличие от многих афганских офицеров постоянно бывал в подчиненных войсках, активно вникал в их обустройство и боевую подготовку. Именно благодаря своей активности Танай был назначен начальником Генерального штаба, а потом и министром обороны.
Его назначение на эти должности поддерживали и советские представители. Президент Наджибула, видимо, рассчитывал, что столь высокие посты, ускоренное присвоение очередных воинских званий сделает генерала Таная послушным министром Но он вел непримиримую борьбу против стремления парчамистского руководства вытеснить халькистов с важнейших должностей в государственном аппарате и армии, что увеличивало его авторитет среди офицерского состава афганской армии.
Слабой стороной Таная была политическая ограниченность, что позволяло некоторым более опытным политикам втягивать его в сомнительные политические интриги. Он часто конфликтовал с президентом, своим окружением, министрами других силовых структур по мелочам и вообще имел неуживчивый характер. Часто, возвращаясь с утреннего заседания ставки, он в гневе кричал, что готов убить президента. Я спокойно выслушивал его тирады и объяснял, что это не тот путь, что надо беспокоиться о народе и смирить личные амбиции, советовал ему поехать учиться в Советский Союз в военную академию. Он часто вспоминал свою учебу в Рязанском высшем воздушно-десантном училище и интересовался, где лучше обосноваться в Союзе. Нередко мы с ним выезжали в войска, и он со знанием дела заслушивал командиров о состоянии подразделений и частей, проверял их готовность вести боевые действия, учил грамотно воевать.
Мне в заседаниях ставки афганского командования участвовать не приходилось. От советской стороны там обычно присутствовали генерал армии В. И. Варенников - главный представитель Министерства обороны СССР и Главный военный советник генерал-полковник В. А. Востров. Я уже отмечал, касаясь советнического аппарата, что Танай часто с обидой отзывался об их поведении на заседаниях и говорил, что советники его тоже часто не понимают. В откровенных беседах он пытался убедить меня и других советских представителей в том, что мы допускаем ошибку, делая ставку на парчамистов во главе с Наджибулой. В чем-то Танай был прав... «Они все равно предадут вас», - убежденно говорил он, подчеркивая при этом, что народ и армия не могут больше терпеть, когда вся страна управляется только через органы государственной безопасности. Он считал, что в государстве нерационально содержать три собственные самостоятельные армии: войска министерств обороны, безопасности и внутренних дел, справедливо полагая, что войска должны быть в армии, а ХАД (безопасность) и МВД должны выполнять свойственные им функции, имея лишь компактные спецподразделения.
В этом можно с ним согласиться, ибо во время проведения операций, в которых я участвовал, присутствовали представители МГБ и МВД, были какие-то небольшие подразделения их войск, но активного участия в боевых действиях с их стороны не наблюдалось. Они действовали самостоятельно, по каким-то «особым планам» и практически не подчинялись общему командующему от министерства обороны. Иногда даже было неясно, где они в данный момент находятся какие функции выполняют. Это нередко приводило к недоразумениям...