Армия Афганистана прониклась духом Советской Армии, наши советники учили афганских офицеров методике призыва новобранцев и комплектования частей, умелой организации боевой подготовки, обращению с советским оружием, навыкам управления подразделениями и частями в боевой обстановке. Пожалуй, единственное, где мы дали промах, это борьба с религией. В этом вопросе наш устав афганцам не подошел... Сначала религия была официально запрещена в армии. Примерно с 1987 года с нашей подачи в частях и во всей армии начали вводить мулл, однако процесс не пошел, было уже поздно. Настоящие муллы не захотели работать с «неверными», а те, которых начали готовить специально, не прижились.
22 февраля 1987 года министр обороны Афганистана организовал прием в честь 69-й годовщины Советских Вооруженных Сил. На нем было все руководство страны и высшие офицеры, командование 40-й армии, руководители советнического корпуса и представители посольства. В уголке сидела небольшая группа религиозных чиновников. Я спросил у Гафура: «Почему они сидят отдельно, давай пригласим их к нам». «Это не наши люди. Им здесь делать нечего», - ответил он.
Запомнилась первая совместная операция в октябре 1987 года по блокированию основных караванных путей из Пакистана, разминированию и разблокированию дорог в направлении Газни и Гардез и в целом по зачистке провинции Логар, что юго-восточнее Кабула. Было привлечено много войск 40-й армии: 103-я воздушно-десантная дивизия, 345-й отдельный парашютно-десантный полк, большое количество артиллерии, ракетных войск и авиации, с афганской стороны - части 1-го армейского корпуса, дислоцированного в Кабуле (советник - полковник Чернышев), и 3-го, из Гардеза (советник - полковник Усхоп- чик). Тогда же я близко познакомился с генералом Б. В. Громовым, который только в июне принял командование 40-й армией.
План операции был утвержден министром обороны СССР генералом армии Язовым, как и все операции, проводимые в Афганистане. Руководителем операции был назначен первый заместитель командующего армией генерал-майор Кондратьев, с афганской стороны - заместитель министра обороны генерал-майор Асеф, человек, порядочный во всех отношениях, окончивший в свое время советскую академию. Я был назначен его советником. Операция шла по плану. Командно-наблюдательный пункт был оборудован на господствующей высоте, с которой осуществлялось круговое наблюдение. До сих пор перед глазами стоит эпизод, когда я поднялся на КНП, а в это время его начали обстреливать из кишлака на расстоянии примерно пяти километров. Артиллерийские наводчики уже подготовили данные для стрельбы по кишлаку, осталось только дать команду «огонь». Я посмотрел в стереотрубу и увидел, что на окраине кишлака дехканин пашет землю, вокруг него бегают детишки. И тогда я попросил генерала Кондратьева дать «отбой» своим артиллеристам и разрядить орудия.
Генерал Асеф предложил создать группу афганцев для переговоров со старейшинами всех кишлаков, в которых блокируется дорога, и согласился возглавить ее. Кондратьев доложил об этом предложении Громову, и вскоре тот с членом военного совета армии Захаровым прилетел к нам на вертолете. Здесь же прошло заседание военного совета армии, было принято решение остановить боевые действия в этом районе на трое суток. За это время совместными усилиями в кишлаках было изъято много оружия и боеприпасов.
Операция завершилась успешно, к исходу третьих суток дорога на Газни и Гардез была свободна. Боевые действия на других направлениях были завершены к исходу пятых суток.
В связи с начавшимся выводом советских войск возможности 40-й армии сокращались. Но и афганская армия становилась более боеспособной, она уже могла проводить самостоятельные операции, что обнадеживало и афганское руководство, и наше, советское. Встал вопрос: что делать с пограничными войсками, заставы которых были на афгано-пакистанской границе? Офицерский состав на них находился, как правило, с семьями в горах, в очень сложных условиях. Они вроде бы охраняли границу, которой, в сущности, не было, так как с обеих сторон жили родственные пуштунские племена в окружении душманских банд. Но застава есть застава, и на ней более 1500 человек, а еще семьи. Их надо обеспечивать оружием, боеприпасами, горючим, питанием и имуществом — всем необходимым для жизни и боеспособности. Все это доставлялось автотранспортом — на целый год, как правило, весной. Связь поддерживалась по радио, попасть туда можно было только в хорошую погоду вертолетом.