Мы не знаем, чем закончится это движение вперед, но мы надеемся, что обещание провести реформы будет выполнено. Находясь нынешней весной в Москве, мы хотим надеяться, что май 1988 года, быть может, станет поворотным пунктом истории, что свобода, подобно молодому зеленому ростку над могилой Толстого, наконец расцветет на богатой, плодородной почве вашей культуры и вашего народа. Быть может, мы можем надеяться, что прекрасные звуки новой открытости будут звучать и впредь и приведут к новому миру, где будут примирение, дружба и мир".
Я очень сожалею, что мне никак не удалось взять с собой Михаила Горбачева в путешествие по моей стране. Я хотел полететь с ним на вертолете и показать, как живут американцы.
"Маршрут выберете сами, — сказал бы я. — Я не хочу, чтобы вы считали, что мы показываем вам потемкинскую деревню. Полетим туда, куда захотите…"
Затем, находясь в воздухе, я указал бы на обычную фабрику и показал автостоянку при ней, заполненную машинами рабочих. Потом мы пролетали бы над жилым поселком, и я сказал бы ему, что те рабочие живут здесь, в домах с лужайками и задними дворами, возможно, держа при этом на подъездной дорожке вторую машину или лодку, а не в бетонных кроличьих норах, виденных мною в Москве. И еще сказал бы: "Они не только живут здесь. Они владеют этой собственностью".
Я мечтал даже посадить вертолет в одном из этих поселков и пригласить Горбачева пройтись со мной по улице, и я бы тогда сказал: "Выберите любой дом, какой хотите. Мы постучимся в дверь, и вы сможете спросить людей, как они живут и что думают о нашей системе".
Величие Америки, конечно, не заключается в ее домах, автомобилях и материальных богатствах.
Демократия победила в "холодной войне" по той причине, что это была битва ценностей, битва между одной системой, которая поставила на первое место государство, и другой — которая на первое место поставила отдельного человека и свободу.
Не так давно мне рассказали о случае, иллюстрирующем это различие. По дороге в аэропорт американский ученый, летевший в Советский Союз, разговорился с местным таксистом, молодым человеком, который сообщил, что он все еще продолжает учиться. Ученый спросил: "Кем вы хотите быть, чем заниматься, когда кончите учебу?" Молодой человек ответил: "Я пока не решил". Когда ученый прилетел в Москву, его таксистом тоже оказался некий молодой человек. Случилось так, что он упомянул, что все еще учится, и ученый, говоривший по-русски, спросил его: "Кем вы хотите быть, чем заниматься, когда кончите учебу?" Молодой человек ответил: "Мне пока не сказали".
Битва идей и ценностей между Востоком и Западом не окончена. До этого еще далеко. Имея дело с Советским Союзом, мы должны оставаться бдительными и сильными. Я еще раз повторю: "Доверяй, но проверяй"
На этом пути нас ждут ухабы. Но, поговорив со смышлеными молодыми людьми в Москве и увидев, что происходит у них в стране, я не мог не испытывать оптимизма: мы — на пороге новой эпохи в политической и экономической истории мира.
С нетерпением ожидаю увидеть, к чему мы придем.
После поездки в Москву наши команды продолжали работу над договором СТАРТ, однако препятствий было слишком много. Это были не только сложные проблемы контроля за сокращением ракет морского и иного базирования, но и продолжавшийся отказ Советского Союза ликвидировать огромную РЛС, сооружаемую в Красноярске, в 2100 милях к востоку от Москвы.
К началу сентября, когда осталось четыре месяца до моего ухода из Белого дома, стало очевидно, что мы не разрешим все проблемы на пути соглашения СТАРТ до моей отставки. Горбачев прислал мне письмо с выражением своего сожаления и ретроспективным обзором того пути, который мы вместе прошли:
"Уважаемый господин Президент!
Пользуюсь поездкой в Вашингтон министра иностранных дел Э. А. Шеварднадзе, чтобы продолжить наш доверительный разговор.
В ходе одной из бесед в Москве прозвучала мысль о том, что, может быть, нам доведется встретиться в этом году еще раз — для подписания договора о радикальном сокращении стратегических наступательных вооружений в условиях соблюдения Договора по ПРО. К сожалению, эта наша общая цель отодвинулась во времени, хотя, я продолжаю верить, она остается достижимой, пусть даже за пределами нынешнего года.