— А может, сделаем перерыв на кофе? — предложил Геннадий и, нажав кнопку на телефоне, попросил: — Капа, кофейку можно, пожалуйста?
Через пару минут в офис, толкая перед собой сервировочный столик на колесиках, вошла женщина: было ей однозначно за семьдесят, сухая, в безупречно сидящем брючном костюме, она довольно быстро расставляла чашки, кофейник, сахарницу, позвякивала ложечками и, не умолкая ни на минуту, комментировала работу офисной кофеварки.
Гена, привыкший к впечатлению, производимому Капой, представил свою помощницу:
— Знакомьтесь: Капитолина — Александр Ильич.
— Очень приятно, — старушка протянула Азину руку, в которой держала салфетки.
— Взаимно, Капитолина… — доктор сделал выразительную паузу.
— Просто Капитолина, я не привыкла к отчеству, к тому же оно необычно звучит для русского уха, так как моего отца звали Бобом.
— Значит, по батюшке вы Борисовна, — улыбнулся Азин.
— Всё-таки без отчества как-то привычнее, — не согласилась Капа.
Азин взял салфетки. Капитолина, всплеснув руками, рассмеялась и снова протянула доктору руку — уже для пожатия:
— Ах, простите мою рассеянность: голова до сих пор работает как часы, но иногда, знаете ли, выскакивает кукушка.
Все трое рассмеялись, и Гена предложил Капитолине присоединиться к их компании.
— Я, пожалуй, воздержусь, — ответила она. — Предпочитаю чай и чаевничаю дома, — и так же быстро, как появилась, бодрым шагом вышла из офиса.
— Моя ассистентка, — прокомментировал Гена.
— Необычный персонаж, — улыбнулся Азин.
— Вы еще больше удивитесь, услышав, что она начала работать в офисе всего пять лет назад как стажер — что-то типа ваших врачей-интернов.
Азин, размешивая сахар в чашке с кофе, удивленно посмотрел на Гену.
— Да, я сам был, мягко говоря, в шоке, увидев эту студентку-стажера. Когда Капитолине было четыре, родители вывезли девочку в Канаду, ставшую для нее второй родиной. По её словам, десять лет назад, выйдя на пенсию, она решила поехать на историческую родину, чтоб определиться, какому из континентов завещать свои кости. Сначала Капа устроилась гувернанткой и по совместительству репетитором английского в семью с мальчиком-подростком. С пареньком у неё был бартер: он учил её бытовому русскому, подружил с компьютером, а она учила его английскому и не учила жизни, что их и сдружило. Когда позвзрослевший воспитанник окончил школу, они вместе поступили в университет на факультет журналистики. Так она попала к нам на практику, после чего я буквально уговорил её остаться в качестве моего личного помощника.
— Да, у вашей ассистентки, проблем с чувством юмора нет, — впервые за всё время разговора Азин улыбнулся. Гена, поблагодарив в душе Капитолину за налаженный контакт, продолжил интервью:
— Но вернёмся к нашей теме. Как вы вообще решили стать врачом?
Азин рассказал про учёбу в школе, про поступление в институт, про первые годы работы участковым терапевтом, когда он понял, что постоянно жалующиеся пациенты ему не интересны.
— Знаете, Гена, многие врачи презирают слабых, беспрестанно жалующихся людей, но немногие в этом признаются. Я нашёл силы признаться хотя бы самому себе. Работа с немыми препаратами и стёклами занимает меня гораздо больше.
Азин допил кофе и поставил чашку на столик.
— Александр Ильич, не помню где, но я читал, что патологоанатом, производя вскрытия, изучая стёкла с материалом, пытается определить диагноз-убийцу и что этот процесс сродни написанию детективной истории.
Азин улыбнулся и, словно устав от постоянного напряжения, переменил положение в кресле. Взгляд его смягчился.
— Вы правы и неправы одновременно. Написание детективной истории и диагностика имеют под собой мало общего. Но если приложить определенную долю фантазии… Гена, а вы сами детективы писать не пробовали? — неожиданно переключив направление диалога на собеседника, спросил Азин.
— Пока нет, Александр Ильич, — улыбнулся журналист. — Я больше интересуюсь жанром производственного романа, пишу про разные профессии, интересных людей, ну вот как вы, например, не сочтите за неприкрытую лесть.
— Тут вы не ошиблись, в моей работе много занимательного, — шутливо поддержал Азин. — А я вот в молодости мечтал когда-нибудь взяться за детектив. Но, несмотря на то, сколько мимо меня интересных, а порой и загадочных случаев проходит, на детективную историю как-то не набралось. Да и талантом Бог не наградил. Но мечта остаётся, точнее, вера в чудо: мол, вот упадет мне на голову яблоко, пробудит спящий дар, и напишу я бестселлер… Как летом яблоки завяжутся, буду сидеть вечерами на даче под яблоней и…