– Мы не ошиблись. Правда, красавчик.
Тильда кивала согласно:
– Красавчик.
Линда кивнула на гренки:
– С домашним у нас не очень…
А Тильда сунула в его руки бутылку вермута:
– Открывай. – Сама же полезла в холодильник. Достала лед. Поставила на поднос бокалы.
Как только гренки были готовы, они перебрались в комнату на тахту. Выпили вермута, и Герман разомлел окончательно. В желудке было тепло, в голове – ни одной мысли, а рядом две девушки. У него уже полгода не было ни одной. А тут сразу две.
Линда придвинулась к нему вплотную сбоку горячим:
– Чтобы тебя лучше слышать, растлитель.
Тильда мягко приобняла со спины:
– И меня тоже слышать…
Они пили вермут, а потом снова закурили, забыв беспокоиться о запахе, который останется от травки в их квартире. И еще зажгли свечи, включили какую-то приятно-забавную музыку. Девушки то болтали о чем-то своем, непонятном Герману, то вспоминали о его существовании и рассказывали о себе, о том, как они познакомились, подружились еще в колледже, как пытаются вместе устроиться на работу:
– Представляешь, хотим работать вместе. А нас в разных местах только по отдельности берут.
– А мы не соглашаемся.
– Мы хотим быть вместе. Понимаешь?
Герман кивал:
– Понимаю.
– А они не понимают.
– Понимаю, – прижимал он крепче то одну, то другую, то обеих вместе. Они были такие мягкие, такие податливые. И пытливые:
– А ты, ты как стал этим… как его…
– Растлителем?
– Точно. Растлителем малолетних.
Герман честно рассказал, что никакой он не растлитель – просто злостный неплательщик взноса ЧГО.
– Взнос ЧГО?! – в ужасе переглянулись и чуть было не отпрянули девушки.
– Взнос ЧГО, – спокойно подтвердил Герман и снова покрепче прижал их. – Помогите мне девчонки. Мне бы документы какие-то заиметь. И денег немного на первое время. Я потом верну. Знаете, я ведь работящий, очень работящий. Я умею зарабатывать. Я в такой фирме крутой работал. Начальником. Большим начальником. Я верну. Честное слово. Будут документы, я сразу на работу устроюсь, на хорошую, и деньги сразу же верну, в ресторан вас поведу…
Линда гладила его по волосам:
– Да мы верим, верим, растлитель ты эдакий… Только с деньгами у нас не очень. Работы-то нет. Хорошо еще, что у нас травка своя. А вот вермута была последняя бутылка, так мы же на тебя не пожалели.
Тильда размашисто кивнула:
– Не пожалели.
И Герман подтвердил:
– Не пожалели, – поцеловал обеих по очереди. – А документы? Документы можете?
– А документы… – задумалась Линда, – а документы сделаем.
Тильда снова размашисто кивнула:
– Сделаем.
Герман обрадовался:
– Правда?
Линда провела пальцем по его губам:
– Правда. Есть у нас один человечек в АИК. Он для нас сделает все, что угодно.
– Все, что угодно, – повторила Тильда и, опережая Линду, поцеловала Германа в губы. Он тут же крепко прижал их обеих. Девушки были не против. Смешались груди, руки, ноги…
Засыпал Герман с блаженной улыбкой на губах. В обнимку с прильнувшими к нему Линдой и Тильдой. Завтра, завтра же он начнет новую жизнь. Прощай, стройка! Прощай, АИК! Прощай, «ЛокИнформ»! А это кто? Прощай, Элика!
– Я – Линда…
Он не обратил внимание на это возражение. Герман уже снова гулял по радуге. По твердой и упругой. И махал вниз на землю:
– Прощай, Элика!
– Я – Тильда… – слышалось в ответ.
Герман всматривался в теснившуюся внизу цветную толпу зевак – тропических аборигенов, классических индейцев и бутиковых сослуживцев. Всматривался и находил знакомое лицо:
– Элика! Прощай, Элика!
– Инспектор Юрико весь в внимании, – отвечала она опять же чужим голосом.
– Элика! Прощай, Элика! – он видел, явно видел. И шептал во сне. Снова и снова. Что Герман хотел ей сказать с радуги, кроме «Прощай»? Что и зачем? Задумавшись, потерял ее из вида и снова крикнул:
– Элика! Прощай, Элика!
Снова и снова всматривался, а что-то очень жестко уперлось ему в бок, отвлекало. И кто-то снизу из толпы все продолжал и продолжал повторять в радужные небеса:
– Инспектор Юрико весь в внимании… Инспектор Юрико весь в внимании…
Герман потрогал, ощупал то, что упиралось ему в бок – это было похоже на ботинок. Открыл глаза. На него сверху вниз смотрел какой-то незнакомец в форме АИК:
– Вставай, Герман, ты неплохо позабавился, но пора…
Просыпаясь, Герман всматривался в лицо и не узнавал:
– Мы знакомы?
Человек в жестком ботинке улыбнулся:
– Мы знакомы, Герман, знакомы.
А он продолжал всматриваться:
– Не припоминаю.
Улыбчивый незнакомец махнул рукой:
– И не пытайся вспомнить. Это я с тобой знаком. Ты меня не знаешь. И хорошо бы никогда не знать меня. Когда люди знакомятся со мной, то оказывается, что для них уже слишком поздно менять что-либо в их жизни. Я – инспектор Юрико. Инспектор по делам перемещаемых на Территорию ВЮГО…