— Мне легче будет, — успокоила ее Галя. — Я уже несколько дней собираюсь…
Маша присела на маленькую табуретку около кровати Гали.
— Я родилась в деревне. Отец умер, когда мне трех лет не было. Вскоре мать переехала в Ленинград. Она поступила на фабрику, а меня отдала в детский сад. Каждый вечер, возвращаясь с фабрики, мама заходила за мной. И потом мы уже с ней не расставались. Всё время проводили вместе. В праздники шли в зоосад или в кино. Мы так дружно с ней жили!..
Девочка помолчала. Ей трудно еще было говорить…
— Когда я должна была поступить в школу, началась война. Мама боялась за меня и хотела эвакуироваться. Как сейчас помню осенний день. Я играла в саду. Мама до́ма укладывала вещи. Всё уже было готово к отъезду. Я не слышала, когда завыли сирены. Помню только страшный удар. Меня подбросило. Падая, я сильно ударилась спиной. Очнулась в больнице. Стала звать маму. Мне сказали, что она тоже больна, лежит в другой палате. Я так тосковала без мамы! Звала ее… Однажды ночью я решила сама найти ее. Спустила ноги с койки, а они не стоят. Я тут же упала. Через несколько дней меня перенесли в палату, где лежала мама, и положили рядом с ней. Мамочка так изменилась, похудела. Она лежала на спине, укрытая до горла одеялом. Я протянула к ней руки. Хочу обнять. Мамочка с трудом повернулась ко мне. Улыбается. Говорит едва слышно: «Родная моя девочка…» Я еще сильнее потянулась к ней. «Упадешь!» — испуганно крикнула она и хотела меня поддержать. Тут я увидела, что у мамы нет рук. Едва не закричала, но мама так смотрела на меня… Я никогда, никогда не забуду выражения ее глаз!..
Галя замолчала. Маша хотела просить ее не рассказывать больше, но поняла, что этого делать нельзя, и тихо погладила ее по голове. Галя продолжала, только голос девочки, мелодичный и нежный, звучал глухо, и фразы стали еще короче:
— Мама поправлялась медленно. Начала ходить. Мы старались помогать друг другу… Нас перевезли на Кировские острова. Поместили в другую больницу на берегу Невки. Мы лежали в большой палате, и опять рядом. Я с ложечки кормила маму, причесывала ее, одевала. Она садилась на край моей койки. Разговаривала. Читала. А на ночь старалась укутать меня. И не могла… Вечером при коптилке рассказывала мне сказки. Я засыпала под них… Один раз моя мама вздумала мыть голову. Чтобы попасть в ванную, нужно было пройти по коридору. Она ушла вперед. Я медленно ползла за ней. Вдруг что-то сильно ударило. Всё затрещало. Кругом захлопали двери, побежали люди, поднялся шум, крики, стоны… Больные уговаривали меня не ходить в ванную. Говорили, что нельзя открывать дверь, что там яма и в ней огонь; если я упаду туда — сразу сгорю. Я и не представляла, что случилось, думала: как же останется мамочка без меня? Ударило снова. Меня волной отбросило в другую сторону комнаты… Когда я пришла в себя, я лежала уже на своей кровати. Позднее узнала, что мама пришла в ванную комнату и ждала меня. В это время начался обстрел. Один из снарядов угодил в стену, где у окна сидела мама. От комнаты осталось три стены. Мама погибла… Скоро нас, детей, опять перевели в Лесное, а оттуда я в детдом попала. Тамара Сергеевна и все воспитатели окружили меня заботой и любовью. А потом пришла ты, Машенька… И вот сейчас, в больнице, когда я открывала глаза, всегда видела тебя. Ты словно переливала в меня свои силы. Мне ведь так хотелось не думать, всё время спать… А ты звала… Машенька, ты настоящий и самый дорогой друг!..
Глава одиннадцатая
Весна в этом году ворвалась бурно, радостно. Она всё преобразила. Маша в больнице даже к окнам не подходила: вся была поглощена болезнью Гали. Сегодня первый раз идет домой.
Солнышко, теплый ветерок, и воздух такой чистый, свежий! У Маши даже голова закружилась. Открывая калитку, она думала: вот сейчас к ней бросятся, обступят ее ребята, начнут расспрашивать о Гале… Но во дворе никого не было.
Маша устало опустилась на скамейку. Так приятно посидеть в своем дворе! Здесь всё знакомо, привычно. Вот ледяная горка. От нее остался лишь деревянный настил. Доски еще влажные, но уже подсыхают. На месте высоких сугробов — большие лужи. В них отражается небо и розовые облака. Пригревает солнце. Уходить не хочется!
— Машенька, это ты? — нерешительно спросила подошедшая к горке Соня.
Девочка повернулась в ее сторону. Соня громко закричала:
— Маша пришла!
— Ты кому кричишь? Здесь же никого нет!
— Они за домом играют. Пойдем скорее туда!..
Обогнув дом, Маша увидела Игоря и Витю. Они стояли около большой лужи. На противоположной стороне несколько мальчиков держали бумажные кораблики. По команде Игоря они спустили на синюю гладь «моря» целую флотилию. Корабли, как стая белых лебедей, легко качались на воде.