Глава третья
Недолго солнечными днями баловала детей осень. Начались дожди, холодные ветры. Двор уже не манит. И занятий у ребят много: скоро кончается первая четверть. Шурке скучно. Им никто не занимается, окна закрыты. Шмыгнул в открытую форточку. Это спальня старших девочек. Там пусто. Одна Нина сидит, склонившись у окна. Шурка — к ней, и прямо на плечо. Девочка вздрогнула, но Шурка уже перелетел на окно, попробовал воды из блюдечка, где Нина мыла кисти. Не понравилось! Перескочил на рисунок. Нина в отчаянии смотрит на свою испорченную работу. Сколько сил она положила на этот набросок; ей казалось, что у нее неплохо вышел большой тополь и вновь посаженные деревца, а Шурка своими грязными лапами смазал середину этюда. Нина отогнала галчонка, стала смывать грязь, но окончательно испортила акварель, — пришлось бросить работу. А жаль!.. Девушка не может представить себе, как она прежде жила без живописи. Это же такое счастье — передавать на бумаге то, что тебя захватило, создавать картины, в них воплощать свои мечты!..
Нина делала большие успехи. Могла писать целыми днями. Летом уходила с этюдником в лес, на речку, в поле. С дачи привезла интересные работы.
«Скоро опять устроят выставку, — думала она. — У маленького Вити хорошие рисунки цветными карандашами. Да и у других ребят есть что показать…»
Нина разорвала испорченный этюд.
«Новый не успею сделать. Пора идти заниматься. Кажется, уже много времени».
У двери классной комнаты она заметила Галю, но не остановила ее.
Окончив работу в мастерской, Галя решила заглянуть к малышам. Она учила девочек вышивать и была там желанным гостем. Галя много работала сегодня, устала. Медленно, с трудом ползла по лестнице. На верхней площадке ее догнала Лиза.
— Галина! Скоро нас будут принимать в комсомол.
Галя радостно улыбается. Она так ждала этого дня! И вот он близок. Неужели и она будет комсомолкой?
— Надо разыскать Машу! — говорит она, — мы так много думали, так много говорили об этом дне, — и сейчас же останавливает себя: — Сегодня суббота. Машенька у родных. Придется подождать!.. — и Галя двинулась дальше.
Дети, увидев ее, притащили свои вышивки. Галя хвалит их, показывает, а сама смотрит, как Екатерина Казимировна учит ходить на костылях маленькую Дунюшку. Девочку недавно оперировали. Она тоже ползала, а сейчас начинает ходить. Екатерина Казимировна поставила ее на костыли, сама немного отошла. Зовет:
— Не бойся, Дунюшка, шагай смелее! Я поддержу тебя!
Девочка с усилием двигается. Но устоять не может — падает. Воспитательница подхватывает ее и снова ставит на ноги.
«Неужели и я когда-нибудь пойду на костылях, буду сама везде ходить?» — думает Галя. Последнее время доктор часто вызывал Галю к себе в кабинет. Несколько раз осматривал. Сказал, что скоро приедет профессор. Он решит, возможна ли операция.
«А если возможна?.. И меня так же, как Дунюшку, будут учить ходить… Но об этом даже мечтать нельзя!.. А всё-таки если… Но нельзя, не буду думать об этом!..» — останавливает она себя.
Дружба Гали и Маши крепла с каждым днем. По субботам, когда Маша уезжала к родным, Галя скучала без нее. Зато, когда подруга возвращалась, они наговориться не могли…
— Машенька, как я ждала тебя сегодня! Завтра нас будут принимать в комсомол. Это Лиза сказала. Я так обрадовалась и испугалась: неужели это возможно?
— Мы с тобой постоянно мечтали об этом дне. А вдруг нас не примут, Галочка? Может быть, мы плохо подготовились? Давай сейчас проверим!..
Но сами они знали, что подготовлены, и проверяли друг друга уже несколько раз. Старшая пионервожатая вела кружок по изучению Устава ВЛКСМ. Она была очень требовательна. Хотела, чтоб все не только знали Устав, но и глубоко прочувствовали его содержание. И ребята подготовились хорошо. Когда же, наконец, их вызвали в райком, пионерам показалось, что они всё забыли. Надя, вместе с ними пришедшая в райком, волновалась не меньше своих воспитанников.
При беседе с секретарем райкома Нина сначала растерялась, но чуткое, внимательнее отношение его помогло девочке преодолеть робость. Коля и Юра держались уверенно. Последним вызвали Гошу.
— Трудно мне было! — шепнул он Лизе, выйдя от секретаря. — Говорить-то я не мастер!
— Ничего, Гоша! Они и без слов поняли, как искренне ты хочешь быть членом ВЛКСМ.
Долгими показались Наде минуты ожидания. Наконец — все семеро стояли перед ней с комсомольскими билетами. Они горячо поблагодарили свою старшую пионервожатую и счастливые, полные сознания торжественности и важности этого дня, вернулись домой. Сейчас же пошли к Гале. Девочка сидела в пионерской комнате. Она была необычно сосредоточена и попросила оставить ее одну.