— Что же ты молчишь? Я думала, ты за этим и пришел?
— Мне очень хочется…
Он говорил медленно, точно подыскивая слова, и опять замолчал. Потом заторопился. Он боялся, что не сумеет свои ночные думы выразить словами.
— Мне давно хочется быть с вами, а не с Окуневым. Теперь, если вы возьмете меня, я буду делать все, как пионер.
— Вот и отлично! У нас сейчас очень много дела перед сбором. Хочешь помогать Лизе?
— Еще бы!
— Я договорюсь с ней, и она вечером даст тебе работу.
На следующий день Надя пошла в райком комсомола. Ей надо было о многом переговорить с Татьяной Васильевной. В райкоме она встретила других пионервожатых. Некоторые из них работали тоже в детдомах, но со здоровыми детьми. Все же у них было много общих вопросов и трудностей. Надя обо всем расспрашивала товарищей. Они, со своей стороны, очень интересовались ее инвалидами.
Татьяна Васильевна тоже уделяла много внимания ее работе. Вот и теперь она, как только пришла, обратилась к Наде:
— Поправилась? Зажила твоя нога?
Девушка даже удивилась: откуда она могла знать о ее болезни?
Татьяна Васильевна сказала, что Окунева и еще двух переростков сегодня отправят в больницу хроников.
— Они случайно у вас находились так долго. В больнице затянулся ремонт. Ну, а как твои дела идут?
— Татьяна Васильевна, скоро устроим торжественный сбор. Будет прием в пионеры. Вы придете?
— Конечно. Расскажи-ка, кого ты наметила?
— Я сначала отбирала ребят, учитывая только поведение и успеваемость. Мне кажется, я неверно подходила. Наши дети — калеки, и то, что здоровым дается легко, им очень трудно. Зато в ремесле они добиваются мастерства. Вы же знаете, у нас профессиональное образование так же обязательно, как и общее. Я теперь все учитываю. Если б вы знали, как ребятам хочется надеть красные галстуки! Недавно мы провели вечер воспоминаний.
— О чем же это вы вспоминали? — улыбаясь, спросила Татьяна Васильевна.
— Как о чем? У меня семь человек пионеров. Они раньше еще, в дни блокады, приняты были. Вот они, да и я, рассказывали, какой это счастливый день, когда ты становишься пионером. В красном галстуке как будто вырастаешь. В этот день я чувствовала себя ближе к папе. Он был коммунист… Когда я пришла в красном галстуке, папа назвал меня «товарищ», и я видела, он не шутил…
— Какое же впечатление произвел на ребят ваш вечер воспоминаний?
— Очень понравился. Нам столько вопросов задали! Отвечать не успевали… Я рада, что попала в этот детдом!
Татьяна Васильевна похвалила Надю за инициативу и желание лучше узнать детей.
— Давай, назначим прием в пионеры на воскресенье перед ленинскими днями.
Надя согласилась и немного испугалась. Времени осталось мало, а сколько еще надо успеть сделать!
Прощаясь, Татьяна Васильевна, как всегда, спросила:
— Заниматься успеваешь? Не отрывайся от ученья: забывать начнешь. Смотри, с каждым пропущенным годом нагонять все труднее. В нашей стране нельзя стоять на месте. Все должны расти. Особенно молодежь!
Надя промолчала. Возвращаясь из райкома, она всю дорогу думала над словами Татьяны Васильевны. Сознавала правоту их и хотела разобраться, понять, почему же все попытки ее заниматься самостоятельно кончались неудачей? «Уже январь. Я ничего не сделала. Даже старого не повторила. Больше так продолжаться не может. Я должна что-то придумать. Но что?..»
Глава пятая
— День приема в пионеры надо сделать радостным. Пусть он останется в памяти детей на всю жизнь! — говорила Тамара Сергеевна собравшимся в учительской педагогам. — Постараемся помочь Надежде Павловне. Она из сил выбивается.
И не только педагоги, а весь персонал детдома принял живое участие в подготовке к торжеству. Инструктора швейной мастерской не успевали кроить, так много пришло к ним девочек, желающих скорее приготовить новые пионерские костюмы. Девочки теперь проводили в мастерских все свободное время, и за неделю до срока двадцать семь новых, с большим старанием сшитых костюмов лежали на столах.
Молодые сапожники не отставали от портних. Крепкие, хорошо сделанные ботинки были выставлены в ряд. Окончив работу, дети приставали к старшей пионервожатой:
— Что еще надо делать? Мы досрочно кончили. Давайте еще работу!
Надя разучивала новые песни, готовила ребят к сбору. Иван Иванович со старшими ребятами украшал столовую портретами вождей и лозунгами.
В суете приготовлений незаметно подошел день сбора. Ребят попарно ввели в столовую.
Знакомая комната выглядит сегодня необычайно. Вся мебель и столы убраны. Всюду цветы. Их накануне прислали шефы. Портреты вождей обрамлены гирляндами, перевиты красными лентами. Висят флажки. День морозный и ясный. Солнце тоже помогает праздничному настроению. Оно играет, переливается, пробиваясь сквозь льдинки на стекле.
Ребята все захотели быть на сборе. Вступающие в пионеры стоят впереди, остальные — за ними. Музыканты, присланные шефами, ждут начала. Дети с любопытством поглядывают на блестящие трубы. Им хочется рассмотреть инструменты и самим попробовать поиграть.
Надя следит за всеми. Она волнуется: ждать — мучительно, а гости все не идут. Наконец дверь открылась. Вошли шефы, секретарь райкома комсомола с Татьяной Васильевной, кто-то еще, незнакомый. Тамара Сергеевна предлагает гостям садиться. Грянула музыка.
Надя видит, что дети волнуются. Сдерживая треногу, она громко, отчетливо говорит:
— К торжественной линейке приготовиться!
Взглянула на ребят. В новых костюмах они выглядят подтянутыми, стройными… Трудно поверить, что большинство из них ходят на протезах, так ловко они стоят в строю.
И не одна Надя, гости тоже с волнением наблюдают за детьми. Много раз они принимали в пионеры, но на таком приеме присутствуют впервые.
— Посмотрите, какие лица у детей! Серьезные, строгие, — говорит вполголоса полковник. — В них сознание ответственности и радость, волнующая радость быть членом большой пионерской семьи.
Надя выдвинулась вперед. Она медленно произносит:
— Я, юный пионер Союза Советских Социалистических Республик, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю…
Дети хором повторяют за ней слова обещания.
Когда Надя стала повязывать красные галстуки вновь принятым пионерам, остальные детдомовцы взволнованно перешептывались. Когда же новые пионеры пошли под музыку, неся знамя, ребята не выдержали и бросились поздравлять товарищей. Те молчали. Они как будто изменились, словно выросли за последние минуты.
Но вот секретарь райкома комсомола подходит к детям.
— Смирно! — закричала звеньевая.
Секретарь поздравила юных пионеров и обратилась ко всем детям:
— Райком комсомола и ваши шефы хотят, чтобы день приема в пионеры был радостным днем и запомнился на всю жизнь. После обеда вы все поедете в автобусах по городу.
Дети захлопали бурно, восторженно:
— Спасибо!
Лиза построила пионеров. За ними встали остальные воспитанники. Уходя, они пели:
— Как повяжешь галстук, Береги его! Он ведь с нашим знаменем Цвета одного…Надя несколько раз пыталась сказать что-то Татьяне Васильевне, но из-за шума та ничего не могла разобрать. Наконец ребят увели, стало потише, и Надя провожая гостей, сказала:
— У нас сегодня вечером пионерский костер, посвященный Владимиру Ильичу Ленину. Может и вы придете?..
Татьяна Васильевна прервала ее:
— Мне кажется, Надя, лучше перенести костер на годовщину дня смерти Ленина. Сегодня у детей и так много переживаний.
Шефы поддержали Татьяну Васильевну и обещали быть на костре.
За обедом дети плохо ели. Даже любимые кушанья встречались равнодушно. Всем хотелось скорее кончить обед и бежать к окнам, караулить приход автобусов.
— Пришли! — крикнул вдруг кто-то. Ребята выскочили из-за стола.