И взгляды ученого подтверждались новыми экспериментами: живущий в глубоких пещерах слепой протей в лаборатории Каммерера при попеременном освещении красным и дневным светом образовывал хорошо сформированные глаза. Под влиянием новых условий жизни у жабы-повитухи возникали и передавались по наследству особые образования, так называемые брачные мозоли.
То, что трудно опровергнуть, можно оболгать. Разве не так действовали враги Пастера? В ответ на работы Каммерера в Германии, Австрии, Америке и Англии раздавались всё более громкие и настойчивые голоса:
— Опыты ведутся неправильно, это подделка!
И Пауль Каммерер был изгнан из Венского университета. Профессор Пршебрам и другие честные ученые горячо выступали в защиту Каммерера.
Но немногие друзья не в силах были обеспечить Каммереру лабораторию, кафедру, а главное — сберечь его от клеветы. Ученый путешествует по всему миру, отстаивая правоту своих идей. И когда наконец, после многолетних скитаний, он решает навсегда поселиться в Советском Союзе и готовится к переезду в Москву, ему наносят последний удар.
Когда Вена была взята советскими войсками, нам удалось побывать в Венском университете и Биологическом опытном институте. Мы ходили по лабораториям и думали: не из этого ли стеклянного шкафа ночью выкрали подлинные экспонаты, уничтожили их, заменили поддельными, чтобы затем при свете яркого дня доктору Ноблю можно было бы, не рискуя ошибиться, обнаружить «подделку» и с услужливой’ трибуны лондонской «Nature» объявить об этом всему миру?
Мы искали старых служителей института, помощников Каммерера, расспрашивали их. Они отвечали, понизив голос, оглядываясь на двери, как будто враг еще жив. Да, он и в самом деле еще не мертв.
— Ну, конечно, экспонаты выкрали и заменили поддельными, — говорили работники института. — Кто? Те, кто ненавидел господина Каммерера. Ведь десятки людей держали раньше экспонаты в руках, тщательнейшим образом исследовали их, подтвердили подлинность. Выкрали те, кто хотел убить Каммерера: иезуиты, фашисты — те, кто желал бы убить все рожденное разумом. Для них Каммерер был врагом всегда и стал врагом в сто раз более ненавистным, как только решил переехать в Советский Союз.
Старый спор. Он повторился и тут, в микробиологии, определяя все дальнейшее развитие этой науки. Война между теми, для кого мир неизменен, неподвижен, и теми, для кого наука — путь.в будущее, средство переделки природы.
— Не новые разновидности микробов, а временные изменения, — говорили Покровской и ее друзьям. — Не новые устойчивые свойства, вызванные к жизни человеком, а след, вроде того, какой оставляет повозка на песке: подует ветер — и след' исчезнет.
Могли ли поверить в это Покровская и другие советские чумологи?..
В лаборатории было жарко. Начинающие желтеть листья прижимались к плотно закрытым окнам. Специальная одежда сковывала движения, прорезиненная ткань не пропускала воздуха. Казалось, что тело попало в раскаленную атмосферу сталеплавильного цеха. Но работа захватывала целиком, и уже через несколько минут исследователь попросту забывал о физических неудобствах.
Опыты продолжались. Они проверялись десятки, сотни и тысячи раз.
«Неустойчивые изменения!»
Но ведь Покровская и многие другие советские ученые проверяли свойства, постоянство свойств этих новых разновидностей чумного микроба долгие годы!
Покровская и другие исследователи вводили себе в кровь будто бы неустойчивые, «временные модификации» микробов чумы. И они готовы были, если понадобится,* еще сколько угодно раз повторить опыты на себе. Спокойно повторить, потому что были убеждены в верности пути, избранного советской наукой.
Авирулентные разновидности микробов против вирулентных. Творение рук человека против того, что создано природой.
И, вопреки научной реакции, все яснее и яснее становилось могущество нового пути в борьбе с болезнью. Какая чудесная картина открывается наблюдателю! Препарат за пре
паратом восстанавливают то, что происходит в живом организме.
Под микроскопом можно увидеть, как клетки тела, вакцинированные, подготовленные к сопротивлению живыми авиру-лентными культурами чумного микроба, переходят в атаку.
Действительно чудесная картина, от которой трудно отвести глаза! Лейкоциты уничтожают чумных микробов. А ведь до прививки они были бессильны в борьбе с ними.
Клетки, которые раньше пассивно встречали врага, слишком поздно вступая в борьбу, теперь с первых минут принимают участие в сражении.
В этих и многих других опытах продолжается битва с болезнью, творится история борьбы советской науки со смертью.