— У нас такая нужда во врачебных силах дома, в России. Почему вас тянет в чужие страны?
Заболотный подошел к карте мира, висевшей на стене, и вместо ответа, царапая карту ногтем, провел длинную линию от Бомбея, мимо Адена, через узкую горловину Красного моря в Средиземное и Черное — к нашим берегам. Сказал:
— Наш долг встретить чуму в начале ее пути, чтобы не увидеть в конце! В этом самое главное.
Так он готовился к первому своему бою с болезнью. Впрочем, разве это был его первый бой!
В молодости, еще будучи студентом четвертого курса медицинского факультета, Заболотный изучал- возбудителя холеры и методы борьбы с этим опасным микробом. Вместе со своим другом Савченко он выпил разводку убитого холерного вибриона I Заболотный думал, что, расправившись с мертвыми микробами, организм выработает антитела — особые, губительные для микробов вещества, которые дадут силы справиться с болезнью.
Чтобы доказать это предположение и дать возможность практически использовать его в борьбе с холерой, предстояло проделать еще один, самый трудный опыт: не на лабораторных животных, а на человеке проверить силу и надежность иммунитета — невосприимчивости, которая должна была возникнуть в организме в результате борьбы его с мертвыми холерными вибрионами.
Заболотный и Савченко решили произвести этот опыт на себе.
Сделав прививку убитыми вибрионами и выждав необходимое время, они выпили разводку живых микробов холеры, убивающую силу которых предварительно проверили в десятках опытов на кроликах и морских свинках.
Выпили, чокнувшись пробирками, как бокалами с вином.
— За жизнь! Так, что ли, хлопчик? — не улыбаясь, сказал Заболотный.
Вечером они сидели у окна лабораторного изолятора.
— Тебе страшно? — спросил Савченко.
Заболотный некоторое время помолчал. По привычке, он
1 Вибрион — бактерия, имеющая форму спирально изогнутой палочки, запятой. Холерный вибрион — возбудитель холеры.
— Все окончится благополучно, — сказал он через несколько секунд. — Ты знаешь, мне вообще кажется, что неправильно, даже унизительно для науки думать, будто исследователи, которые ведут опыт на себе, сознательно идут на смерть, готовятся к смерти. Я уверен, что каждый врач, начиная экспериментировать, глубоко верит в свою гипотезу, в действенность иммунитета. Верит всей душой. Может, конечно, быть ошибка, но ее не должно быть. Я знаю, что все окончится благополучно.
Кролики, зараженные той же культурой холерного микроба, погибли через восемнадцать часов, а у Заболотного и Савченко даже не повысилась температура: иммунитет, вызванный прививкой убитых вибрионов, действовал!
С этой убежденностью в силе человеческого знания, которая не изменяла ему никогда за всю его долгую и полную опасностей жизнь, Даниил Заболотный ехал в Индию.
28 февраля 1896 года русская противочумная экспедиция прибыла в Бомбей.
Город казался вымершим: из восьмисоттысячного населения больше половины бежало. На улицах ни души. На дверях домов мелом начерчены кружки: есть заболевшие; если кружок был перечеркнут крестом, это значило, что человек умер.
На окраинах, где живут индусы беднейшей касты шудра, — вымершие хижины. Крыши сняты — это для того, чтобы солнце проникло в сырые уголки и изгнало болезнь. Но и солнце не помогало. Казалось, чума заключила союз с богатыми и уничтожала нищих. Младший врач 17-го флотского экипажа Н. И. Вестенрик записал в дни бомбейской эпидемии, что «четвертая часть всех заболевших — слуги, затем идут чернорабочие и носильщики, далее прачки, портные и цырюльники». Каждый месяц в Бомбее умирало две-три тысячи человек.
Самым страшным было ощущение бессилия. Микроб чумы — неподвижная палочка с двумя светлыми полюсами — лежал под микроскопом. Он стал видимым. Сделался ли от этого человек сильнее в борьбе с ним?
Культуру чумных микробов разводили в лабораториях на специальных питательных средах. Колонии микробов под микроскопогл были похожи на темный цветок с лепестками,
Даниил Кириллович Заболотный.
напоминающими флоксы. Иногда в том или ином меое культуры возникали еще более темные островки — тут микроб по каким-то причинам размножался быстрее. Эти образования ученые называли «каннибальскими» колониями. И верно, под микроскопом лежали организмы,. которые имели полное и неоспоримое право .называться людоедами.
Теперь ученые знали «привычки» и жизненные свойства чумного микроба. Могли по своему произволу убить его теплом и другими способами или, наоборот, ускорить рост колонии — культуры микробов. Могли ослабить или усилить вирулентность— болезнетворную силу возбудителя чумы.