В январе эпидемия охватила исправительное заведение Бисилла. Несмотря на то что эффективность вакцины была к тому времени неопровержимо доказана, администрация продолжала действовать по испытанному английскому методу. Заключенные в Бисилле знали, что те, кому прививки не будут произведены, обречены на смерть. Возникла опасность бунта. Администрация усилила охрану, делая одним заключенным прививки вакциной Хавкина, других, точно подопытных кроликов, отдала в жертву болезни.
Из непривитых заболело двенадцать и шесть погибло; в группе привитых было двое заболевших и ни одного смертного случая.
Гитлеровцы в Познани, японские фашисты в лагере на^ станции Пинфань и американцы, работающие над средствами массового уничтожения людей при помощи бактерий, только продолжали и продолжают то, что английские колонизаторы начали в Индии.
Так класс капиталистов, мораль и нравственные идеалы
которого определяются одним словом — «прибыль», класс, не могущий существовать без голода народа и увековечивающий голод, нищету и эпидемии для того, чтобы подавить сопротивление народа и увеличить свои прибыли, — из года в год совершенствует методы уничтожения людей, переносит эти совершенные, «научные» методы через границы, из страны в страну.
Прививки вакциной Хавкина — убитыми чумными микробами — получили широкое распространение. Заболеваемость при этом снижалась в два раза, а смертность — примерно в четыре раза.
Но в госпитали попадали десятки тысяч людей, не успевших своевременно получить прививку. На таких больных вакцина Хавкина не оказывала положительного действия. Наоборот, введенная в кровь заболевшему, она зачастую даже снижала сопротивляемость его организма инфекции.
Тогда врачи попробовали применить другой метод лечения. Есть животные, для которых чума не смертельна. Чумные микробы, введенные, например, в кровь лошади, бывают вынуждены отступить, натолкнувшись на стойкое сопротивление. Защитные силы организма лошади сразу приходят в действие и вырабатывают особые иммунные вещества, обеспечивающие победу над болезнетворными микробами. Болезнь кончается, но вещества эти еще долго остаются в кровяном потоке. Что, если попытаться использовать их вторично, призвав на помощь больному человеку? Такая простая идея лежала в основе нового метода лечения чумы.
Из крови победившего болезнь животного врачи приготовили сыворотку, чтобы ввести ее заболевшему человеку.
Прежде чем применить в больницах этот метод лечения чумы, его изучили в лабораториях на обезьянах — животных, по сво-им биологическим свойствам наиболее близких к человеку. Первые же опыты введения заболевшим лангурам и длиннохвостым макакам противочумной сыворотки дали обнадеживающие результаты — смертность снижалась.
Работая в лаборатории, Заболотный не думал, что через несколько лет «счастливый случай», как он потом говорил, позволит на самом себе проверить и подтвердить лечебное действие сыворотки...
Так в Бомбее наука, и прежде всего наука русская, на удар ответила ударом. Город снова оживал; узкие улицы заполнялись народом...
Где появится чума в следующий раз, через сколько лет, на каком материке, в какой стране?
Чтобы ответить на все эти важнейшие вопросы, надо было проследить пути эпидемии.
Путешествие по следам смерти
Есть три города на Ближнем Востоке, вокруг которых вечно кипит людской водоворот: это Мекка (ее называют «святой», «городом без воды», «пределом стремлений»), Медина («город, распространяющий свет») и древняя Джедда.
Сюда, на берега Красного моря, в каменистую, раскаленную солнцем Аравию, стекались люди из стран, где распространены холера, проказа, чума. Возможно, что у мест поклонения в городе, «распространяющем свет», и в том, который получил название «предел стремлений», они обмениваются инфекциями. Где еще можно так точно проследить пути распространения эпидемий!
Так было задумано и начато путешествие Даниила Заболотного, путешествие по следам смерти, по путям распространения опасных болезней.
Исследователь вмешался в бесконечный людской поток. Разноязычная толпа заполняла дороги. Шли маграбианцы — жители Африки. Недоверчиво оглядываясь по сторонам, они прятали оружие в складках одежды. Шли бронзовые индусы, сирийцы. Шли, потом плыли, теснясь на палубе, нетерпеливо вглядываясь в даль.
Ночью яркие тропические звезды загорались над головой, и море превращалось в бесконечное пространство мерцающего, колеблемого волнами живого огня: это светились мириады микроскопических морских растений. Казалось, корабль плывет по волнам пламени. Свечение то усиливалось, то меркло. За кормой в белом пенистом следе сверкали изумрудные, янтарные, рубиновые искры. От этого щедрого тропического блеска трудно было отвести глаза.