Коля долго не возвращался. Лизу и Галю беспокоило его отсутствие. Они не представляли себе, что происходит в кабинете директора. Не надо ли идти на выручку?
Когда Коля влетел в комнату, Галя подумала: «Наверно, опять нагрубил!».
Не дожидаясь вопросов, Коля сказал:
— Понимающий у нас директор. Ей объяснять не надо!
— Простила тебя?
— Она — хорошая! А всё-таки слово взяла, что извинюсь перед учителем, да еще в классе, чтобы все слышали. Говорит: «Комсомолец должен уметь владеть собою».
— А ты что?
— Придется извиниться.
И мальчик сдержал слово.
На следующий день в классе было особенно тихо. Войдя, Анатолий Георгиевич пробежал глазами по рядам, как бы проверяя, — все ли тут? Коле показалось, что на него педагог посмотрел дольше и пристальнее, но молчал. Класс выжидал.
Николай чувствовал, что все смотрят на него. Он хотел встать — и не мог. Огромным усилием воли заставил себя приподняться. И уже твердо, но необычно медленно сказал:
— Вчера я вел… себя… бе-зо-бразно. — И, глубоко глотнув воздух, прибавил: — Извините меня, пожалуйста!
Все ждали, как станет реагировать на это учитель. Анатолий Георгиевич знал от Тамары Сергеевны, что произошло с Дубковым. Понимал, как трудно было самолюбивому мальчику извиняться перед всем классом, и, желая вознаградить его за сделанное над собой усилие, сказал:
— Я тоже был неправ, Коля. Оказывается, ты не самовольно ушел, а получил разрешение директора.
Юра был счастлив благополучным окончанием истории, грозившей большими неприятностями его другу.
— Я так боялся, что ты не выдержишь! Видел, что ты долго не мог встать. Точно прирос к парте! Откуда у тебя сила воли взялась справиться с собой?
— Не знаю, — задумчиво сказал Коля. — Может, комсомольский билет заставляет отвечать за свои поступки.
Глава седьмая
Позвякивая коньками, Коля и Лиза быстро идут по заснеженной улице. Счищенный с мостовой и панели снег ровным барьером тянется вдоль дороги. Коле хочется толкнуть Лизу в сугроб, но он сдерживается.
«Эх, если б Юрка был здесь! Обязательно выкупал бы его в снегу!» — думает Дубков. Он идет в ногу с Лизой и даже по застывшей лужице не прокатился.
— Как ты думаешь, Коля, почему Надежда Павловна не оставила нас до́ма? У нее столько работы сегодня!.. — заговорила Лиза.
Она всю дорогу шла молча. Дубков понять не мог — почему? Теперь ему ясна причина ее задумчивости. Он торопится объяснить ей:
— Сегодня нужны руки, Вета, а мы с тобой не совсем подходим. Зато слабопередвигающиеся прекрасно помогут Надежде Павловне. Я разговаривал с ними. Они прямо счастливы!.. Вижу, мне туг делать нечего, попросился на каток и про тебя сказал. Тебе же давно хотелось покататься. А вот и школьный каток. Смотри, микояновцы тоже здесь!
От мороза щеки Лизы раскраснелись. Она надела коньки и легко заскользила по льду. Коля уже далеко впереди делал какие-то сложные фигуры. К нему подлетел Сережа.
Лизе приятно мчаться по блестящему льду. Она всё ускоряет бег.
— Догоню! — кричит Леня. Он ловко берет девушку под руку, и они с площадки спускаются на беговую дорожку. Быстро мчатся вокруг школы — и снова на широкой площадке.
Каток этот сделали школьники. Детдомовцы были тут желанными гостями.
Леня еще на даче старался ближе познакомиться с Лизой. Ему нравилась целеустремленность девушки, ее ясный и светлый ум. Все попытки юноши подружиться с Лизой до сих пор кончались неудачей. Она была с ним вежлива, но особого внимания на него не обращала.
Когда Лизу выбрали комсоргом, они стали встречаться на собраниях в райкоме. Леонид в этом году кончал школу. Прекрасно учился и много читал. Его выступления на собраниях были коротки: он умел схватить самое главное и найти правильное решение. Несколько раз он на собраниях поддерживал Лизу, и ее предложения проходили.
Но бывали случаи, когда Леня резко выступал против нее Лиза сначала сердилась, старалась не разговаривать с ним. Подумав, находила, что он был прав, и прямо говорила об этом.
Как только сделали каток, Леня позвал Лизу на открытие. Девушка охотно согласилась. И когда они первый раз, взявшись за руки, понеслись по льду, — оба заметили непринужденность, согласованность движений друг друга.
Вот и сейчас: ритмично покачиваясь, они скользят, обгоняя других. Обежав круг, пошли тише. Леня расспрашивает спутницу, как у нее прошла четверть и что она будет делать на каникулах.
— Совсем не думала об отдыхе! — признается Вета. — У нас сейчас очень много работы. Вот встречать Новый год приходите к нам. С Наташей и Сергеем, со всеми.
— Непременно придем!
— Встреча — это самый последний номер программы, — смеется Лиза. — У нас столько задумано! Планы грандиозные. Не знаю, справимся ли…
— А о нас вы опять забыли? Вместе мы легко разрешим все трудности. Правда, Лиза? Расскажи, какая же у вас программа?
— Днем — прием в пионеры. Вечером — елка и выступление самодеятельности. А потом — встреча Нового года.
— Да-а!.. — протянул Леонид.
— Иначе нельзя! — объясняла Лиза. — День приема должен быть праздничным, и стыдно не сделать ребятам елку. Правда, Леня?
— Совершенно верно! Одна елка без выступлений — тоже не годится. Задумано всё правильно. Остается включить нас в работу.
Лиза обрадовалась:
— Вот хорошо. Вы нам поможете. А то у Надежды Павловны тоже кончается четверть, и времени очень мало. Она так похудела! Меня всё же прогнала на каток, а сама осталась там. Коля уверяет, что Надежде Павловне нужны сейчас только руки. А я убеждена: она под разными предлогами старается дать нам отдохнуть.
— И правильно делает!
— Нет, неправильно, Леня! Мы же всё вместе затеяли, вместе должны и выполнять.
— Ты сейчас отдохнула, подышала свежим воздухом, — работать будешь лучше.
— Не шути, Леонид!
— Я говорю серьезно. Пойдем сейчас в детдом. Отправим Надежду Павловну заниматься, а сами заменим ее.
К Леониду присоединились Наташа и Сергей.
В пионерской было тихо. Наташа открыла дверь.
— Пусто! Где же они?
— Слышите голоса? Ребята, должно быть, в столовой.
Лиза провела туда друзей. На полу и за столами сидели дети. Они были погружены в работу. Одни красили, другие клеили. Малыши разрисовывали цветными карандашами.
— Хорошо у меня? — кричал Витя.
Тамара Сергеевна рассматривала корабль, умело сделанный мальчиком.
Надя показывала Игорю, как вырезать пушку, или осматривала работы девочек, а сама думала: «Завтра контрольная по физике. Мне еще много надо просмотреть. И детей оставить нельзя…»
Воспитатели собирались сами приготовить все украшения к елке. Запротестовала Екатерина Казимировна:
— Вы хотите лишить ребят удовольствия делать елочные украшения? Это неправильно!
Тамара Сергеевна, да и Надя были согласны с нею. Дети взялись за приготовление своей елки.
Галя сидит на ковре, окруженная детьми. Это — слабопередвигающиеся, ее маленькие друзья. Для каждого есть у Гали работа. Недавно поступившая рыженькая Аннушка с гордостью показывает ей картонного кота, выкрашенного голубым карандашом.
Приход Лизы с товарищами внес еще большее оживление. Надя согласилась пойти заниматься. Наташа и Сережа научили ребят делать новые игрушки. Шум и веселье, царившие в комнате, не мешали работе. Подсчитав сделанное, Тамара Сергеевна заявила:
— Довольно, дети! Вы приготовили украшений больше, чем надо!
Всё убрано. Столовая приняла свой обычный вид. Уходя, Леня спросил Лизу:
— Елка у вас есть?
— Шефы привезут. Обещали большую, хорошую! И музыка будет, — рассказывала Лиза. — У нас, правда, деда Мороза нет, да мы и без него обойдемся!
Наступило тридцать первое декабря. Шумно и весело в детдоме. Слышны песни, звонкие голоса и смех, заразительный детский смех…
Екатерина Казимировна не знает, кому отвечать. Ее маленькие питомцы требуют помощи, внимания.