Девушки, как прежде, обнявшись, сидят на постели и всё, всё рассказывают друг другу. Им кажется, что вчера вот так они сидели в стоге сена и думали вслух…
— Ты хочешь умыться, Люся? Вот полотенце, мыло…
Наде так приятно и радостно ухаживать за другом. Она насмотреться не может на Люсю.
— Ты совсем прежняя, Надюша. Пожалуй, еще порывистей и…
— Почему ты замолчала? Что значит твое «и»? — тревожно спрашивала Надя.
Люся засмеялась.
— Нет, ты не изменилась! Я не могла сразу найти подходящего слова, а ты уже что-то заподозрила. Да не хмурь брови, Наденька! Я хотела сказать, что ты стала как-то глубже, сердечнее.
— Не знаю. Но ты приехала, мой верный друг, будешь здесь рядом!.. И как мы хорошо заживем! Я пока пойду готовить чай. Ты же голодная с дороги.
— Надя, я вижу, ты занималась. Я оторвала тебя. Над чем ты сидела?
— Именно «сидела»! Читаю и ничего не понимаю. Не могу больше заниматься. Голова устала.
Люся заглянула в открытый учебник химии. Перелистала несколько страниц. Надя вернулась с чайником и тарелками. Люся развернула пакет, вытащила пироги, печеные яйца, жареную курицу.
— Это мама тебе послала.
Всё разложили на столе.
— Да у нас настоящий пир!
— А по какому случаю? — раздался вдруг голос Вячеслава.
— Слава!.. Вот хорошо! Но входить без стука невежливо, — строго сказала Надя.
— А ты не слышала, сколько раз я кричал: «Можно войти?». Стучал даже ногой!
Девушки переглянулись. Они действительно так громко говорили и смеялись!.. Надя познакомила Жукова с подругой.
— Слава, мы вместе с Люсей станем готовиться к экзаменам. Она будет жить со мной.
— Ты так решила? — удивленно спросила девушка.
— А как же иначе? Жить за городом и ездить сюда, — это совсем невозможно! И нам с тобой так хорошо заниматься вместе.
— Пожалуй, ты неплохо придумала. Так лучше. Я уверена, что и мама будет довольна. Но тебе я не помешаю?
— Что́ ты!.. С завтрашнего дня я свободна на целый месяц. Не пугайся, Слава, это не за счет лета! Ученикам последнего класса вечерней школы предоставляют отпуск на время экзаменов.
Не желая мешать подругам, Слава распрощался и ушел, даже не показав письма Ани.
Надя за это время научилась у Зины писать и читать по методу слепых. Но уроки прекратились, и она редко теперь видела Зину. Вячеслав, наоборот, частенько забегал в интернат. Он старался живо и красочно рассказать слепым детям о нашей необъятной родине. Все охотно слушали молодого географа: он говорил так, что слепые словно сами видели высокие горы, могучие реки, просторы полей.
Писать, и особенно читать, по Брайлю Слава так и не удосужился научиться. Встречая Зину, он просил ее прочесть ему письмо Ани или ответить ей. Зина нередко прибавляла к письму страничку от себя. Так она заочно познакомилась и подружилась с Аней.
После ухода Славы Люся взяла учебник химии. Они быстро разобрали непонятное место и принялись за историю.
— Должно быть, вдвоем заниматься легче, — говорила Надя. — Или твой приезд прогнал усталость. Я собиралась всю ночь сидеть над учебниками, а мы уже кончили. Сейчас десять часов. Пойдем погуляем?
Люся стояла у окна и смотрела на реку.
— Вот они какие — белые ночи!.. Идем скорее! Я хочу видеть Ленинград.
Девушки спустились на набережную. Тихо плескалась вода о гранит. В светлой голубизне ночи город казался еще величественнее, еще прекраснее. Всё словно замерло. Даже деревья не колышутся.
Люся прижалась к решетке Летнего сада. Смотрит в тенистые аллеи. Они сейчас безлюдны. Только мраморные статуи кажутся еще белее…
«Здесь, наверно, проходил Пушкин», — думает Люся.
Притихшие, молча вернулись подруги домой.
Миновала короткая белая ночь. Блеснули первые лучи солнца. Оранжевые струйки пробежали по воде. Девушки, укутавшись в одеяло, сидели на окне.
— Смотри, Люся, как хороша Нева ранним утром!
— Неужели я в Ленинграде! Знаешь, Надя, когда ты уехала, а я осталась там, мне было очень больно. Казалось, что моя мечта жить в этом прекрасном городе не осуществится никогда. И вот — я здесь. И ты, Надюша, со мной. Мы проговорили всю ночь. Мне казалось, что ты расскажешь и… о Славе…
Надя вспыхнула и молчала.
— Не хочешь? — тихо спросила Люся.
— А тебе он понравился? — взволнованно заговорила Надя. — Скажи только правду! Я наблюдала за тобой, когда вы разговаривали, и не могла понять, как ты к нему относишься…
— Он, возможно, очень хороший… Я постараюсь с ним подружиться… А всё-таки ревновать тебя я буду. Я рада за тебя, и в то же время мне грустно: нашла тебя и снова должна потерять.
— Нет, Люся, мне кажется — настоящую дружбу ничто не может разорвать. Как ты думаешь?
На следующий день Люся переехала к Наде и сразу взялась за учебники.
— Неужели тебя не соблазняет прогулка по городу?
— Соблазняет, и очень. И всё же придется заниматься все дни, а может быть и ночи. Не знаю, Надя, как у тебя… Может, ты уже всё повторила? Мне, прямо скажу, еще много надо работать…
Надя удивленно посмотрела на подругу. Та заметила ее взгляд и твердо сказала:
— Это не слова. Я получила программу, пробовала проверить себя.
— И убедилась, что прекрасно всё знаешь. Не так ли, Люся?
— Ошибаешься! Я даже сама не подозревала, сколько пробелов в моих знаниях.
Люся всегда была строга к себе. Сейчас в ее словах звучала не только обычная скромность, но и беспокойство.
«Люся знает значительно больше меня. Сколько же мне надо работать? — думала Надя. — Но нашли ли мне заместителя? А если нет, как же оставить детей без пионервожатой?»
Полная тревоги, Надя подошла к детдому. Едва открыла калитку, как к ней подбежал Коля, а за ним и другие комсомольцы. Они рассказали о присланной из райкома старшей пионервожатой.
— Мы уже познакомились с ней. Она сейчас у директора.
Надя поспешила туда. Тамара Сергеевна ей обрадовалась.
— Мы о тебе сейчас говорили. Познакомься!..
— Маруся Зуева! — обрадовалась Надя. — Неужели Татьяна Васильевна отпустила тебя к нам? Тамара Сергеевна! Лучшей пионервожатой не сыскать: Маруся еще по моим рассказам полюбила наших детей. Всегда расспрашивала меня о них. Даже по именам знает. И работать станет лучше меня!
Тамара Сергеевна ласково поглядела на Надю и, улыбаясь, сказала:
— Я уверена, что Мария Андреевна скоро подружится с детьми. Твоей работой мы тоже довольны, Надя, и если б не экзамены, не отпустили бы тебя. Мы скоро уедем на дачу, а ты занимайся спокойно. Если же помощь нужна будет, — все наши педагоги охотно помогут тебе. Не забывай нас!
Наде трудно было расставаться с детдомом даже на месяц. Она всем сердцем привязалась к детям, и они отвечали ей доверием и любовью. Все сердечно провожали ее, желали хорошо сдать экзамены.
Дома Надя всё рассказала Люсе.
— Значит, ты свободна? Берись сейчас же за учебники! — торопила та подругу.
Надя смотрела в окно. Казалось, она ничего не слышала. Люся подошла к ней. Слегка приподняла Надину голову.
— Что с тобой?
Надя вздрогнула и улыбнулась.
— Прости, Люся! Ты что-то спрашивала? Я думала о детдомовцах… Хорошо, что мы с тобой выбрали профессию педагога. Это самое, самое лучшее! Теперь я совершенно убеждена в этом. Но как мало я еще знаю и мало могу дать ребятам! Когда мы кончим вуз, мы глубже, лучше поймем детей!
— Правильно, Надюша! А потому, не теряя времени, давай составлять план работы…
Окончив его, Надя заявила:
— Я, наверно, провалюсь! Почему-то свободный месяц мне казался длинным-предлинным. Сейчас посмотрела на график — страшно стало!..
Люся засмеялась.
— Теперь я спокойна за тебя. Ты знаешь сроки и не будешь терять времени. Я всегда так поступаю.