Андрея дома не оказалось. Она напрасно нажимала на звонок, откликавшийся изнутри мелодичной трелью, напрасно из двора заглядывала в окна верхнего этажа, пытаясь разглядеть свет за задернутыми шторами. Света не было. Даша вернулась к себе, побродила по квартире и, решив, что придумает что-нибудь утром, улеглась спать.
Но утром ничего не придумалось. Был будний день, телефоны Андрея по-прежнему не отвечали, а снова ехать к нему казалось бессмысленным. Перебирая все возможные варианты и представляя себе Андрея в отделении какой-нибудь больницы, Даша запаниковала. Она позвонила Вальке Малявиной, запоздало подумав, что стоило бы сделать это раньше, но и Валька ничего не знала.
– Валенька, что же мне делать? – спросила бледная Даша, сидя с Валькой за столиком кафе. – Как мне его найти?
– А ты на работу звонила? – хмуро спросила Валька, которой нужно было работать, а не решать Дашины сложности.
– Я его рабочий телефон не знаю, – покачала головой Даша.
– Как не знаешь?
– Просто – не знаю, и все. Я всегда на сотовый ему звонила, рабочий был мне не нужен.
– Ну, мать, ты даешь, – покачала Валька коротко стриженной головой. – А телефон какого-нибудь его друга? Приятеля, коллеги? Твой Андрей ведь знает мой телефон, и адрес, кстати сказать, тоже.
– Валя, я вообще с его друзьями незнакома, – тихо сказала Даша. – Он про них не говорил. Иногда упоминал про коллег, но телефоны…
Она не договорила. Валька пару секунд смотрела на нее, потом решительно встала и потянула Дашу за собой.
– Вставай, поехали. Поехали, тебе говорят! А то так и будешь сидеть бледной коровой… Тоже мне, ни одного телефона она не знает! Вставай, вставай!
– Куда поехали? Зачем? – робко спросила Даша, поднимаясь.
– К Андрею твоему на работу. Я же знаю, что ты одна постесняешься туда заявиться и спрашивать у сотрудников, где твой бесценный возлюбленный. Вот я с тобой и поеду в качестве… – Валька задумалась, – в качестве тягача. Отблагодаришь потом, причем коньяком.
Даша опустилась обратно на стул.
– Ты чего? – рассердилась Валька. – Что такое?
– Я не знаю, где его работа, – сказала Даша, чуть не плача. – Валя, я не знаю!
Она и в самом деле не знала. Андрей очень мало рассказывал о своей работе и, как выяснилось, вообще о своей жизни, а Даша старалась не расспрашивать. Нет, она, конечно, очень интересовалась его проектами и, когда Андрей показывал ей чертежи и рисунки, рассматривала их с восторгом, задавая кучу вопросов. И ей в голову не приходило попросить показать его офис, а сам Андрей не предлагал. Про сотрудников он рассказывал скупо – она видела, что тема ему совершенно неинтересна. Ему была интересна Даша и собственная работа, а все остальные темы, на которые они беседовали, задавала она сама. Но теперь не было никакого проку от того, что думает Андрей о Толкиене или строительстве новых небоскребов вокруг Москвы.
– А родители? – спросила Валька, все еще не веря в такую потрясающую неосведомленность.
– Нет у него родителей, – с отчаянием сказала Даша. – Умерли. Он к ним на кладбище ездил иногда, я даже с ним была там один раз. Ну и что?
– Ничего, – отрезала Валька. – Не вызывать же нам духов предков. Знаешь, Дашка, ты такая… такая…
Даша сокрушенно молчала. Все ругательные слова в свой адрес она уже сказала сама, и Малявка ничего нового добавить не могла.
– Постой! – встрепенулась Даша неожиданно. – Андрей рассказывал, что кафе, в котором он обедает, называется «Три рыбака». Его фирма где-то в районе Китай-города, а там наверняка не так много кафе с таким названием.
Адрес кафе они быстро нашли через Интернет и через полчаса уже ехали в метро к Китай-городу. Искать ничего не пришлось – кафе они нашли сразу, а наискосок от него стоял небольшой красивый особняк с вывеской «Брельман и компания».
– Ты уверена, что нам нужен этот Брельман? – подозрительно спросила Валька.
– Конечно! Мне нужно было раньше вспомнить – Андрей ведь говорил название фирмы, просто оно у меня из головы вылетело.
Валька хотела что-то сказать, но сдержалась, и Даша была ей очень благодарна. Они уже подходили к зданию.
А через десять минут они вышли из него, и Даша присела на чистенький бордюр под липой. Валька осталась стоять, сочувственно глядя на нее.
– Ну ладно хоть, что живой, – вздохнула она наконец. – В конце концов, Чехия от нас не так далеко, можно сесть на поезд и доехать…
– Ага, – кивнула Даша. – А там я где буду его искать? На вокзале?
– Ну, он ведь наверняка оставил новый телефон сотрудникам. Можно вернуться, поспрашивать, попросить поделиться информацией…
Валя замолчала, глядя, как Даша ожесточенно мотает головой.
– Нет, Валенька, нельзя. Он ведь мне ничего не оставил, понимаешь? Ни записки, ни телефона… Просто взял и уехал работать в другую страну! Вот так… просто… взял и уехал…
Валька посмотрела на Дашу сверху вниз, махнула рукой и села рядом на бордюр. «Ирина Викторовна лаяться станет, если опоздаю, – мелькнуло у нее в голове. – Ну и черт с ней. Вот юбку, если испачкаю, будет жалко».
Даша увидела Андрея спустя год с небольшим, когда случайно заскочила на выставку самоцветов, чтобы выбрать подарок для мамы. Мама очень любила малахит, и Даша надолго застряла перед украшениями с узорчато-зелеными камнями, рассматривая кулоны, серьги, кольца и подвески. В конце концов выбрала чудный комплект, расплатилась и побежала вниз по лестнице, чтобы в остаток обеденного перерыва успеть съесть что-нибудь маленькое и очень-очень сытное.
Кафе находилось в подвальчике, и Даша, войдя, сразу увидела Андрея. Он сидел за столиком у окна, боком к ней, а напротив него сидела красивая стройная женщина, по виду его ровесница, и разглядывала серебряный браслет. Она что-то сказала, и Андрей, наклонившись, ласково погладил ее по руке, а затем провел по щеке тем жестом, который Даша прекрасно помнила.
Он совершенно не изменился. Даше подумалось, что даже странно, насколько все в нем осталось прежним – жесты, движения, улыбка. И рубашка была похожа на ту, что он носил раньше, и прическа осталась такой же.
Андрей подал спутнице руку, вставая, и Даша поспешно шагнула назад, в тень лестницы. Но те двое были так увлечены друг другом, что она поняла – прятаться глупо. Поэтому медленно, не торопясь, поднялась по лестнице наверх, забыв про свой обед, и так же медленно пошла в сторону метро.
На третий день, за обедом, во время очередных наставлений Алины к их столику с подносами в руках подошли двое коренастых темноволосых мужчин и женщина.
– Простите, – обратился к Алине и Даше тот, которого Даша почему-то определила как начальника, – к вам можно присоединиться? А то мы опоздали, и все места уже заняты. – Он обаятельно улыбнулся, и Даша невольно отметила, что его улыбка предназначалась в основном Алине.
– Конечно, – любезно ответила та, – нам будет только приятно. Давайте познакомимся, и, с вашего разрешения, я нарушу правила этикета. Меня зовут Алина, а мою подругу – Даша.
– Никита, – представился «начальник», – Никита Пронин. А это мой старший брат со своей женой.
Оплывшего жирком брата звали Борисом, его жену Аллой. Рассматривая братьев, Даша чуть не забыла о своих баклажанах и спохватилась только тогда, когда к их столику подошел официант, чтобы забрать тарелки. Даша замотала головой, а для верности взялась за край тарелки, ожидая очередного насмешливого замечания от Алины. Но та была увлечена разговором с Никитой и Борисом.
Братья были очень похожи внешне. Оба крепкие, с короткими темными бровями над карими глазами, широкими скулами и мясистыми подбородками. Но все сходство исчезало, как только братья начинали говорить – мимика у них была совершенно разная. Борис бросал реплики лениво, не глядя на собеседника, и уголки его рта безвольно опускались вниз, так что казалось, будто он очень утомлен беседой. Никита смотрел цепко, чуть изгибая губы в полуулыбке-полунасмешке, и весь казался собранным, энергичным. Алина сказала что-то, с чем оба брата не согласились, и Даша отметила их реакцию: Борис наморщил нос в презрительной гримасе, отчего лицо его стало похожим на собачью морду, а Никита нахмурил густые брови, что очень ему шло.