В точности как описывалось в старых книгах.
Собственно, он и так потерял немало времени, решая, стоит ли попытаться избавить мир от возникшего из небытия Избранного Хелы, или предоставить событиям идти своим чередом. В конце — концов знакомый с некоторыми запрещаемыми законом практиками «не избранный» хеленит мог пользоваться и получаемой с убийств чужой силой. Как никак это была одна из главных причин по которой хеленитов преследовали.
Последняя мысль тана тогда почти успокоила. Уж слишком сильно в нее хотелось поверить. Доводы рассудка, что использующие силу мертвых адепты Хелы, воспринимались совсем иначе, принять удалось не сразу. Краденая у мертвых сила, в его восприятии отдававшая тухлятиной, не имела практически ничего общего с той квинтэссенцией смертного холода, которым вовремя оно несло от эйнхерриев[9], а теперь неожиданно пахнуло от возвратившего ему сестру человека. Собственно, окончательно подтолкнули его тогда к нападению не столько мысли об избавлении мира от очередного появившегося в нем чудовища, а сколько слезы Айлин, как он решил вспоминавшей перенесённые в плену насилия.
По уму, теперь дело следовало обязательно довести до конца, и он непременно собирался это сделать, пока враг не набрал слишком много сил, однако вариант примирения, если принять слова Айлин на веру, тоже был бы приемлем. Если у хеленита с сестрой все действительно было серьезно, у любимого брата вряд ли даже самолюбие сильно пострадает, ибо смерть и убийства для такого зятька дело привычное. Более чем приемлемая плата за свое спокойствие и очень возможно, что головокружительные перспективы для рода ап Шоннахтов. В конце — концов поклонение Хеле в Империи само по себе не запрещено, и даже более того в некоторых профессиональных областях даже популярно. Ну а если отношения не сложатся, всегда можно вернуться к первому варианту.
— Ты себе представляешь свою с ним счастливую жизнь, Айя? — Вздохнул мужчина. — Я понимаю твои чувства, но может быть избавить от него мир будет лучше для всех?
— Может быть, ты все — таки подумаешь, почему он меня отпустил? — Женщина, как ей показалось, постаралась ответить логично. — Даже ан Феллем считает, что он не злой и легко с Кайренн поладит.
— Ан Кроах измазал грязью твою репутацию, а ты приняла его слова на веру? — Кисло постарался не усугублять свое тяжелое положение тан Фальтигерн. Упоминание имени племянницы ревело ему в ухо боевой трубой, что спорить уже бесполезно, так как женщина давно все для себя решила.
— Ты оглох? Если бы кто — то поторопился вовремя уйти, этого бы не случилось. — Обрезала фрейя Айлин. — А «Проклятый», мне точно известно, его ценит. Ну и самое главное, братец — у старого урода есть какой — то план, и мы с Враном в него попади. Тебе случайно не хочется его разузнать, пока барона в темницу не упрятали? Ну а что вокруг меня теперь будет слоняться меньше воспылавших внезапной страстью безземельных рыцарей, само по себе отлично!
— И все равно будет непросто, — рискнул покачать головой, полностью смирившийся с натиском сестры брат, — он может не принять извинений.
— А ты постарайся, чтобы принял! — В женском голосе возникли, самые что ни на есть тигриные нотки. — Случается, конечно, что Врана несет силой его Богини, но он неглуп и человек не подлый. И побыстрее, брат, пока этот негодяй там с какой ни будь шлюховатой рейной[10] не спутался!
Несмотря на всю серьезность момента, Фальтигерну ап Шоннахту пришлось отвернуться, чтобы сестра не заметила распирающей его изнутри ехидной улыбки. Его покойный хороший друг Моран ан Дрес очень любил жену и по своему собственному признанию был доволен браком, однако по — настоящему раскрошить гранит на сердце своей супруги за все годы совместной жизни у него не получилось. А тут, столь неожиданно влюбившись, умная, решительная и слишком часто стервозная Айлин металась, нервничала и выедала мозги окружающим, как будто ей было четырнадцать.
9
Эйнхеррии — здесь свита богов, в большинстве из «возвышенных» ими смертных. В данном случае тан Фальтигерн подразумевает увиденных им эйнхерриев из Дикой Охоты — свиты Хелы.
10
Рейна — если строго, то обращение к девушке из не титульного дворянства. В широком смысле любая благородная девушка.