– Не бойся, хлопчик! – стукнул его по колену Григорий. – Ещё спасибо скажешь, что нас встретил! Екатеринодар-то, куда ты так торопишься, второй раз из рук в руки переходит. Там такая мясорубка – трупы с улиц не успевают убирать! Не одни к стенке поставят, так другие… А мы тебя в тихое место определим, где тебя и кормить, и поить станут, и краля рядом будет такая, глаз не оторвать!
Внезапно из добродушного его тон стал угрожающим:
– Смотри у меня, только попробуй к ней сунуться!
И поднес к носу Яна огромный кулак.
– Ты, Грицко, то лаской, то таской… – Андрюха поцокал языком. – Зовсим залякал!
– Извини, хлопчик, не удержался! Для кого – краля, а для меня сестренка младшая… Одним словом, мы хотим предложить тебе работу!
Они замолчали. Может, ждали, что Ян к ним с благодарностями кинется? Но те дни и недели, что он провел вдали от своего хутора, среди незнакомых людей и неожиданных событий, приучили его к осторожности. Он подумал и спокойно спросил:
– А что это будет за работа?
– Для начала – смотреть и запоминать.
– И все?!. Только за это меня станут кормить и поить?
– За это тебе ещё и платить будут!
Ян вдруг заметил, что простоватый, сельского вида парень Андрюха уже не балакает, а разговаривает "городским" грамотным языком. Оба казака подобрались, посерьёзнели и даже посуровели.
– А вы кто такие? – робко спросил юноша; не то чтобы он их боялся, а как-то неожиданно для себя почувствовал к ним уважение и уже знал, что на их предложение он согласится.
– Вопрос правильный, – сказал казак по имени Григорий. – А ты, значит, и не за белых, и не за красных?.. Не беспокойся, с нами ты можешь говорить откровенно!
– Я думаю… – начал Ян и осёкся: всё ж таки незнакомые люди…
С некоторых пор, встречаясь с человеком впервые, Ян стал слушать свой внутренний голос, который проявил странную способность; незримые внешние ощущения стали превращаться внутри в ощущения физические. Например, при встрече с Чёрным Пашой он ощутил в себе легкое покалывание – как сигнал "берегись!" Сейчас "я" его как бы поглаживало: "успокойся!" И Ян решился.
– Я думаю – белые, красные – это всё пройдёт. Один человек отличается от другого добротой, а не цветом мысли. А ещё мне не нравится, как легко отнимают у человека жизнь… Разве не один бог, который нам её дал, может ею и распоряжаться?
– Вот тебе, и сельский хлопец! – радостно воскликнул Андрюха. – Это уже, мой друг, мировая философия! Действительно, жизнь человека – ценность, которой могут распоряжаться лишь бог и сам человек!.. К сожалению, таких разумных людей в России раз-два и обчёлся. Кровь бросилась в голову! Сменяются правители – один другого кровожадней! "На белый террор ответим красным террором!" "Око за око, зуб за зуб!" А есть ещё кровожадные бандиты рангом помельче: ни за белых, ни за красных – бьют и тех, и других, как бешеные псы… Страшно?
– Страшно, – дрогнув, сказал Ян.
– Вот потому и должны быть в мире люди в противовес волкам. Они не приемлют лозунга: "Все пути хороши, если они ведут к цели!" К достойной жизни нужно идти лишь достойным путем. Согласен?
– Согласен.
– Для начала этого хватит. Главное, что мы – единомышленники!
Телега повернула на одну из проселочных дорог, и пейзаж вокруг понемногу стал меняться. То там, то здесь окрестные станицы начали взбираться на пригорки, а дорога, по которой они ехали, устремилась навстречу цепи синеющих вдали гор. Оттуда уже тянуло прохладой, и Ян мысленно похвалил себя за то, что, увязывая в дорогу свой нехитрый скарб, прихватил и полушубок.
Лошади, должно быть, почувствовали близость дома, прибавили шагу, и телега бодро застучала колесами. Андрюха было заикнулся спросить что-то, но Грицко остановил его.
– Погодь! До дому доберёмся, сядем за стол, а тогда и поговорим.
Ян расслабился, чего давно уже не мог себе позволить: лёг на спину, положил руки под голову и стал смотреть на облака, плывущие к горам. Смотрел и думал: "Красивая всё же земля – Кубань, почти такая же красивая, как Украина!.."
Наверное, под мысли об Украине Янек и задремал, потому не заметил, как телега въехала в одинокий хутор и лошади подкатили её к старому, но добротному дому. Видно, жил здесь когда-то выходец из страны лесов, вот и завёз бревна для родного сердцу сруба. На Кубани так не строят. Кубань – это хаты-мазанки, снаружи побеленные, из самана или турлучные – на какой материал у хозяина средств хватило. А у хозяев побогаче дома каменные, кирпичные…
На крыльце дома их встретила невысокая девушка, похожая на подростка, с задорным веснушчатым лицом. В простеньком платке, повязанном низко на глаза, в потёртой безрукавке – этакая невидная сельская дивчинка. Она молча посторонилась, пропуская их в хату, только на мгновение молча прильнула к брату. Ян посмеялся про себя выражению Григория про то, какая она краля! Или, может, здесь есть другая краля? Ян сложил на лавку свои вещи, повернулся и обмер. Посреди хаты тонкой березкой стояла юная красавица которая успела снять и платок, и потертую безрукавку. Толстая русая коса, скрываемая платком, змеилась теперь по высокой груди и падала на гибкую талию. Глаза, прежде прикрытые пушистыми ресницами, распахнулись, открыв Яну два прозрачных озера хрустальной синевы, и исчезли куда-то прежние веснушки…