– Я был женат, Стеша – замужем…
– Ради бога, Первенцев, меня вовсе не интересует, что тобой в тот момент двигало. Главное, ты поступил порядочно: не бросил жену с ребенком, не стал поддерживать связь на стороне… В двадцать лет ты ещё был такой телок!
– Что же мне теперь делать?
Руфина Марковна пожала плечами.
– Тебе решать. Думаю, Катерина тоже ничего не знает, так что лучше пока не спешить…
Чете Гапоненко москвичи выделили отдельную комнату. Казалось бы, теперь они наконец могли отдохнуть с дороги и заснуть, едва коснувшись подушки, но продолжали шепотом разговаривать – их переполняли впечатления, впрочем, каждого свои. Дмитрий о своих планах предпочел пока молчать. Он ещё не был уверен, что Катерина их поймёт и оценит. А если поймёт, то не проговорится ли однажды кому-нибудь. Потому он просто лежал и слушал, что говорила Катерина.
– Мить, а ты заметил, какая у Аристарха Викторовича жена старая? Он против неё как младший брат…
– Я думаю, по годам она не так уж и стара. Просто не обращает внимания на свою наружность. Есть такие женщины…
– А я-то всегда думала, что барские жены как куклы разнаряжены. При прическе, при помаде…
– Какая же Руфина барская жена? Она – большевичка. Иными словами, своему мужу товарищ.
– А я тебе кто? Не товарищ? – как и многие другие женщины, Катерина случавшееся с окружающими всегда примеряла на себя.
– Сравнила! Товарищ! Фу, гадость какая! Ты – моя любимая женщина, самая красивая… самая желанная, – он в момент загорелся от одного этого слова, но тут же себя одёрнул: нельзя, а ну как скинет?
– Пашка ещё не шевелится?
Он приложил руку к её животу.
– А почему Пашка? – поддразнила его Катерина. – А если – Павлина?
– Что? Девка?! Мы тогда её не выпустим! Пусть там и остается… Нет, сначала мужика.
Он попытался слегка отодвинуться – Я ж за маленького беспокоюсь!
И услышал, как она смеется.
– Если думаешь, что там мальчишка, так ничего ему не сделается!
Катерина поднялась по привычке рано утром. Расчесала пушистые от хорошего мыла волосы, заплела косу, уложила короной. Платье надела из купленных Дмитрием, чтобы выглядеть понаряднее. То, что вчера пообещал ей Аристарх Викторович, показалось Катерине невозможным счастьем! Услышав от Дмитрия о ненормальной, как считал тот, мечте жены выучить несколько иностранных языков, он отнесся к этому неожиданно серьезно.
– Вам повезло, Катя, – сообщил он. – Как раз на этой неделе начинается набор на курсы переводчиков. Языки – те, кого примут, будут выбирать по своему усмотрению. А директор этих курсов – мой хороший товарищ.
– Нельзя ли пойти туда завтра? – спросила Катерина с замиранием сердца, умоляюще глядя на мужа – только бы не стал протестовать!
– Завтра? – слегка растерялся Первенцев, но потом подумал и сказал: – Отчего же нельзя? Можно и завтра.
– Митя! – Катерина глянула на мужа – тот снисходительно улыбнулся.
– Что ж, иди, попробуй, раз я сам тебя подбил…
Он пока не знал, как в своих планах на будущее употребит познания Катерины, но уже чувствовал, что они не помешают. Сам он тоже собирался на следующий день идти с Первенцевым-младшим. Его интересовали обещанные Константином курсы шофёров… Перед тем, как заснуть, Дмитрий посоветовал жене:
– Оденься получше. Думаю, внешность на этих курсах тоже не последнее дело. Что с тобой? – удивился он, почувствовав, что Катерина дрожит.
– Мне так страшно! А вдруг они откажут? Мол, сельская, малограмотная…
– Малограмотная? Пусть учат. Власть народная, у неё всякие школы, ликбезы… А будешь так нервничать, я тебя никуда не пущу! Ещё не хватало, чтоб из-за этих курсов ты Пашку не доносила!
– Я уже спокойна, Митенька! Всё прошло. Я не дрожу, вот посмотри!
Он удовлетворенно кивнул, и через минуту уже спал, а Катерина ещё часа два ворочалась с боку на бок…
За утюгом Катерине пришлось сходить на кухню. Все остальные в доме ещё спали, а Нюша уже вовсю хлопотала. Нагрела ей утюг на плитке, так что гостья и себе платье погладила, и мужу новую рубашку приготовила – чать, не чухонцы какие! Походила по комнате. Кроме неё, больше никто не проснулся. Катерина опять отправилась на кухню: она решила помочь Нюше. Та не столько помощи предлагаемой обрадовалась, сколько забеспокоилась:
– Руфина Марковна заругают!
– А когда она встаёт?
– Раньше восьми они не встают.
– А до восьми мы вдвоём всё и переделаем!
Заметив, что Нюша колеблется, сама взялась за нож – чистить картошку. Нюша заохала:
– Вы в таком платье! Я щас!