Мюриел была явно пристрастна, но Виктория не стала ее разубеждать. Как же замечательно снова чувствовать себя членом семьи! Мюриел была обеспокоена лишь одним.
— Ник хочет, чтобы я поторопилась с приготовлениями к свадьбе. Не понимаю, к чему такая спешка? Вы так давно знакомы, мог бы быть и более терпелив. А ты уж постарайся больше не ввязываться ни в какие драки, чтобы тебе не наставили синяков к свадьбе, а то этот еще не прошел.
Откинувшись на подушки, Виктория стала со смехом вспоминать, когда же это она ввязывалась в драки? До того случая, когда она дала отпор тому громиле, ей определенно не приходилось драться, тем не менее, все ее считали теперь чем-то вроде предводителя разбойников. У нее возникло подозрение, что все это проделки Тони.
Виктория еще долго лежала без сна в надежде, что к ней зайдет Ник, но, так и не дождавшись его, наконец, заснула. Может быть, он будет избегать ее до свадьбы? Но ведь он признался, что она ему нужна.
Наутро Виктория чувствовала себя гораздо лучше. Спустившись вниз, она застала в столовой Ника.
— Хорошо спала?
— Очень хорошо, спасибо. — Виктория изобразила на лице улыбку, к которой она всегда прибегала, если ей надо было скрыть правду.
— Надеюсь, что ты лжешь, принцесса, потому что я, вообще, почти не сомкнул глаз и чувствую себя совершенно разбитым.
— Мне очень жаль! — с невинным видом сказала она. — А в чем дело?
— Ты прекрасно знаешь в чем! — прорычал он. — Но я надеюсь в будущем отоспаться. После завтрака мы уезжаем.
Ей не удалось ответить, так как появились Тони и все остальные. Лишь по дороге в Лондон она поняла, почему Мюриел и Фрэнк так спокойно отнеслись к их отъезду.
— Куда именно мы едем? — Виктория была крайне обеспокоена тем, что Ник не проронил ни слова, а лишь упорно смотрел перед собой.
— Домой!
— Ник! — Сердце Виктории упало. — Я не хочу туда возвращаться. Мне там будет страшно.
— Ко мне на квартиру, — поправился Ник. — Я хочу, чтобы ты была только моя. Я так долго ждал, что заслужил это. Я сам себе присудил право на тебя днем и ночью.
— По-моему, это неправильно. Мюриел не поймет, а делать вид, будто ты живешь у себя, а я у себя, кажется мне немного...
— Трусливым? — Ник взглянул на нее искоса. — Ты рассуждаешь как ребенок, хотя уже вполне взрослая леди. Что касается Мюриел, она знает, куда мы уехали, и, поскольку она уже много лет замужем, думаю, все понимает.
Виктория была шокирована:
— Ты ей сказал?!
— Да, но расписания не дал. Во всяком случае, мы не будем заниматься любовью постоянно, а только большую часть времени.
Когда они вошли в квартиру, зазвонил телефон. Из разговора Виктория поняла, что Нику предлагают новое судебное дело. Предоставленная себе, она решила осмотреть квартиру и, пройдя по коридору, очутилась в спальне Ника.
Комната была роскошно обставлена, но какая-то нежилая, холодная. Однако она не посмела бы даже заикнуться о том, что надо что-то в ней изменить. Это была комната Ника, и, несмотря ни на что, она все еще испытывала перед ним благоговейный трепет и, видимо, никогда от этого чувства не избавится. Потерянная, закусив губу, она стояла посреди комнаты. К действительности ее вернул голос Ника:
— Я не спросил тебя, хочешь ли ты сюда ехать, не так ли? Просто взял и привез без твоего согласия.
— Ты мой босс. — Виктория улыбнулась, но Ник остался серьезным и, как обычно, внимательно смотрел на нее своими серыми глазами, пытаясь прочесть ее мысли.
— Я не хочу быть твоим боссом, Виктория. Мне просто хочется быть с тобой до конца дней, любить тебя, заботиться о тебе. — Он вздохнул. — Если хочешь, я сейчас же отвезу тебя обратно, но, дорогая, не оставляй меня, не отказывайся выйти за меня замуж.
— Мне показалось, что эта спальня напоминает зал суда — все функционально, стильно, но сурово, чтобы запугать нарушителя. Я хочу остаться, но не представляю себя в этой комнате.
— Я все еще не могу этому поверить, — с улыбкой произнес Ник, открывая ей свои объятия. — Всякий раз, когда вижу на твоем лице задумчивое выражение, мне кажется, что я заманил тебя в ловушку, а потому чувствую себя виноватым.
— Дай мне привыкнуть к тому, что я принадлежу тебе, и я стану прежней чумой.
— Прежней обожаемой чумой. А как ты будешь ко мне привыкать?
— Ты, должно быть, устал, — едва слышно прошептала она. — Тебе надо лечь. И мне тоже.
Ник поднял Викторию на руки и взглянул на ее зардевшееся лицо.