- Какой сегодня замечательный вечер! - тихо сказала Таня.
В этот момент сердце Максима начало интенсивно биться, чувство волнения охватило его, но, собрав всю свою волю в кулак, он подошел к Тане и взял её за руку. Их глаза смотрели друг на друга, Максим, слега смутившись, чувствуя, что его ладонь стала влажной от волнения, робким голосом сказал:
- Тань, мы давно уже знаем друг друга.
- Да, Максим, это точно!
- Подожди, не перебивай, - Максим глубоко дышал. – Мы давно уже знаем друг друга, я всегда хотел тебе сказать, что сильно…
Не дав Максиму закончить, внезапное чувство тошноты подступило к его горлу. Он одернул Танину руку и побежал за дом, едва успев опереться одной рукой о стену и наклониться, как его начало рвать.
Пока ему было плохо, Таня сходила в дом и, набрав стакан воды, вернулась обратно. Ласково похлопав его по спине, сказала:
- Эх, Максимка, лишку, наверное, с настойкой вышло. На попей воды и пойдем спать; я тебя уложу, а то завтра на склад идти, а ты чего доброго и встать не сможешь.
Максим не стал сопротивляться, делал все, что говорила Таня; и вот спустя некоторое время он уже лежал в своей кровати, укрытый одеялом, и крепко спал, периодически что-то жалобно бормоча.
- Ничего себе, Танюша, как ты умотала нашего донжуана! На лице Ильи была широкая улыбка.
- Да, тяжело же парню досталось, аж вон сразу в постель свалился. И нам тогда пора расходиться, а то у вас завтра ещё одни важный день.
- Во-первых, я никого не уматывала, во-вторых, это твоя настойка его умотал и, в-третьих, я и так уже домой собиралась. - голос Тани был ровный и спокойный. – Вставай, Петя, нам уже пора уходить.
Петр не мог устоять против решительного настроя Тани, молча поднялся из-за стола, и они вместе ушли. Илья сразу же после их ухода затушил свет и лег спать.
Утром Максима разбудил знакомы голос брата:
- Вставай, лежебока! Тебе уже идти скоро, хоть помыться успеешь!
Тяжелая голова Максима болела и просила остаться в кровати, но он знал, что надо, надо подниматься. Встав он подошел к старенькому умывальнику, над которым висело небольшое зеркало. Увидев в отражении свое опухшее от вчерашнего веселья лицо, Максим нахмурился и принялся умываться холодной водой, тщательно растирая его руками так, как будто хотел разгладить ночную помятость. После продолжительного умывания бледное лицо Максима постепенно стало розоветь от прильнувшей крови.
Илья стоял возле стола и из блестящего железного чайника наливал только что закипевшую воду в две кружки, на дне которых было насыпано по ложке чая:
- Ну что, братан, тяжело! Садись, я тут чайка сварганил, попей - легче будет, - он сел на стул возле стола.
Максим молча подошел к столу и сел рядом с братом. И хотя его ещё немного мутило, он сделал два небольших глотка чая. Теплое чувство, исходящее из желудка, постепенно обволокло всё его тело, и ему, действительно, начало казаться, что стало легче.
- Ты пей, пей, я тебе говорю легче станет, - Илья сделал несколько глотков. – Эх, сейчас бы ещё и сахарком разбавить, так глюкоза тебе бы ещё быстрей помогла.
Максим, выпил ещё немного:
- Ага, сахарок! Когда мы его последний раз видели, я уже и не помню даже. Давно уже никто не приносил, наверное, закончился везде - раз никто найти не может.
- Ну вот ты пойдешь на свою первую вылазку, глядишь и найдешь - дуракам везет, особенно первый раз, - Илья засмеялся.
- Сам ты дурак! - Максим допил свой чай. – Ладно, пойду я уже.
- Давай, давай, позже увидимся.
Максим пришел к большому железному ангару, возле которого уже стояли Таня и Петр, хотя они вчера весь день сидели вместе, выглядели они гораздо лучше Максима.
- Ну ты как Макс? – спросил подходящего Максима Петр.
- Да вроде бы ничего, лучше уже. А что Давидович ещё не пришел?
- Нет, он внутри, чем-то занят, сказал нам подождать, - ответила Таня.
Максим перевел взгляд на Таню и увидел, что её зеленые глаза внимательно смотрят на него. Неловкое молчание зависло в воздухе, и лишь звонкий щелчок замка железной двери развеял нависшую тишину.
- О, открыл, - Петр тут же юркнул в открывшуюся дверь.
Максим развернулся и тоже было пошел внутрь, но ласковый голос девушки остановил его:
- Максим, а что важное ты мне вчера сказать хотел-то? – на лице Тани появился яркий румянец.
Её вопрос застал Максима врасплох. Смущённый, он не знал, что ответить:
- Да я это так, хотел сказать тебе, что ты.
- Что я?
- Ты - самая лучшая подруга, которую можно пожелать, - выпалил Максим.