А Денис просто игнорировал ее всю дорогу до дома. И прощаясь, не пытался узнать номер телефона или пригласить познакомиться поближе.
Подумаешь, какой важный! Наверняка он не думает сейчас о ней так много как она. И она о нем больше не вспомнит никогда.
Марина вообще редко грела голову из-за мужчин и парней, которые не обращали на нее внимания. Их кстати было не так уж и много. Ей в принципе было наплевать. Она наслаждалась своим одиночеством. Не нужно было отчитываться, куда и с кем она пошла, уделять все свое свободное время одному человеку, забыв про собственные нужды, привязанности и увлечения. Нет, она, конечно, встречалась с парнями. Они ходили вместе в клубы и кино, на вечеринки к друзьям и прочее, часто занимались любовью. Потом, когда Марина чувствовала, что отношения остывают, они легко и без претензий друг к другу благополучно расставались. И такая жизнь вполне устраивала девушку.
Родители, женив старшего сына и дождавшись внука, Марину к замужеству не подталкивали. Она всегда была самостоятельной и всегда сама принимала решения. Поэтому они не мешали дочери жить так, как она сама считала нужным.
Замужние подруги смотрели на девушку с жалостью — двадцать четыре года, а она не то что не замужем, у нее даже парня-то постоянного практически всегда нет. Незамужние подруги были увлечены только поискам будущих супругов и мечтами о браке и детях. Марина не понимала и не обращала внимания ни на одних, ни на других.
Она считала, что не рождена для брака. Прожить всю жизнь с одним человеком… Для нее это было невозможно представить. Марина знала, что та страсть, что возникает между людьми в первую встречу, имеет обыкновение проходить через пару-тройку месяцев. А что потом? Скучные вечера дома, в бигудях и халате (почему-то именно этот стереотип домохозяйки рисовала Марине богатая фантазия), в окружении кричащих детей. Это не счастье, это страшный сон просто. Нет, она, конечно, любила своего племянника, очень, но только после того, как он достиг четырех лет и стал более-менее самостоятельным. И к тому же это был не ее ребенок, так что все проблемы, возникающие по мере его взросления, разгребать предстояло не ей, а его родителям. Она с удовольствием нянчилась с ним, но знала, что это лишь на несколько часов, а потом его заберет ее брат и его жена.
А вообще, Марина не любила детей. Особенно чужих. С детьми своих подруг она была, конечно, вежлива, но сколько раз ей хотелось как следует всыпать им за проказы и непослушание. В то время как их любящие мамаши виновато смотрели на нее, извинялись за дорогую помаду, которую чадо нашло в ее сумочке и размазало по обоям. Или сотовый, который как-то раз оказался перепачканным детской слюной. И за много-много подобных примеров. Вобщем, пока она не чувствовала желания стать женой и матерью совершенно.
«А как же любовь, Марина?» — спрашивали ее подруги. — «Как ты живешь без любви?»
А кто сказал, что она живет без любви. Она влюблялась периодически. Вот только в ту любовь, которая сможет привязать ее к одному человеку, заставит забыть о себе и не замечать его недостатки, сохранить страсть к нему на долгие годы, девушка просто отказывалась верить.
Ей говорили, что такой любви не бывает. Она соглашалась. Ей говорили, что страсть с годами переходит в дружбу, партнерство, духовную близость. Она отвечала, что у нее и без того много друзей, которые не мешают ей время от времени встречаться с любовниками. Зачем ей еще один, который будет требовать от нее верности.
Марина вовсе не была ветреной. Она была обычной девушкой, чьих половых партнеров можно было пересчитать по пальцам на одной руке. Но ей этого было вполне достаточно. Марина себя любила и кандидатов в потенциальные любовники выбирала с особой тщательностью. Не кидалась из койки в койку, от одного парня к другому. И стыдиться ей было совершенно нечего.
Ее вполне устраивало то, как она жила, а о том, что будет девушка старалась думать, как можно реже, и просто наслаждалась настоящим.
Глава 3
И кто только придумал этот язык цветов!
Марина стояла в цветочном магазине своего брата и старательно пыталась вспомнить, можно ли дарить орхидеи, будущей теще очередного клиента. Парень сильно боялся подобным подношением оскорбить мать своей невесты.
Что же она означает? Как она могла забыть?
Итак, лилия. Белая — чистота и непорочность; желтая — ненависть и отвращение… Как странно, один и тот же цветок, но разного цвета может символизировать совершенно разные чувства.
Дальше, роза… Ну, тут вспоминать не перевспоминать! Красная — любовь, ну, это даже школьница знает. Белая — вечная любовь, тоска, смирение… Не то. Желтая — дружба. При чем тут вообще розы, когда нам нужна орхидея? Но в случае чего желтые розы для тещи вполне подойдут. Розовая — вежливость, учтивость. Тоже подойдет. Коралловая — страсть, нет, это лучше невесте.
Тюльпаны… Ну тут любовь, что красные, что желтые.
Маргаритка — честность, верность, преданность.
Гвоздика. Не-ет! Какого бы цвета они не были и что бы не обозначали, для Марины это навсегда только похоронный цветок и точка.
Орхидея — усердие. Точно! Усердие!
— Молодой человек, — Марина ослепительно улыбнулась парню, — на языке цветов орхидея означает усердие. То есть вы можете объяснить выбор цветка своим бесконечным усердным стремлением сделать дочь этой женщины счастливой. Зелень будем добавлять?
— Я… не знаю. А надо?
— Я бы вам посоветовала вот так, — девушка приложила к цветку ветку геликонии, — нравится?
— Да.
Марина вытащила из-под стола упаковочную бумагу и принялась оформлять для парня букет. Он внимательно следил за ее действиями, словно она создавала какое-то произведение искусства прямо на его глазах.
Девушка тихо улыбалась, наблюдая за ним. Ей всегда нравилось составлять букеты. В детстве она часто рвала бабушкины гладиолусы редких сортов и примеряла их к веточкам аспарагуса, или составляла загадочные композиции с другими цветами. Старушка потом хваталась за сердце, но букеты внучки находила достаточно талантливо выполненными.
Составление букета для нее было сродни медитации. Она уносилась мыслями куда-то далеко, пока ее ловкие руки творили очередное произведение икебанического искусства. А созерцая результат, Марина испытывала настоящее удовлетворение от своего дела. Она считала красоту, своим призванием и была совершенно права.
— Пожалуйста. — Девушка протянула покупателю букет и назвала его стоимость.
После она посмотрела на часики на руке. Два часа дня. Скоро можно будет отлучиться на обед. Марина уже повернулась к девушке, с которой работала, чтоб сообщить ей о том, что она отлучится на часок в ближайшее кафе, когда колокольчик на входной двери брякнул, пропуская очередного покупателя. Марина обернулась и увидела, как в магазин вошел Денис.
Да, она не видела его целую неделю, но сразу узнала. Да, она намеревалась забыть об их знакомстве и не думать о нем. Да, она всю эту неделю вспоминала его голубые глаза. Марина себя никогда не обманывала.
Денис смотрел на стеллаж с розами. Наверняка он ее не узнал. Он даже не посмотрел в ту сторону, где она стояла.
— Мне нужны белые розы. — Он, наконец, повернулся к ней, и застыл, видимо пытаясь вспомнить, где он ее видел, или, пытаясь понять, почему она улыбается ему как старому знакомому.
— Привет, — он слегка улыбнулся уголками губ. Наверное, вспомнил. — Марина… кажется? А что ты здесь делаешь?
— Привет, Денис. Я здесь работаю. Помочь с букетом?
— Помоги.
— Белые розы, да?
«Вечная любовь, тоска, смирение. Эх…»
— Да. Белые розы…
— Сколько? — она подошла к вазе, в которой стояли цветы.
— Десять.
— Прости? Я не ослышалась? Ты сказал — десять? Может девять, или одиннадцать?
— Нет, десять.