Но судьба этой внучки Натальи Николаевны Ланской — Н. Н. Анненковой — сложилась не так, как предполагали в Петрограде.
Несомненно, что, видя, куда катит колесо истории, Наталья Николаевна Анненкова и приняла решение эмигрировать с сыном в Швейцарию, еще не зная, что уже никогда не вернется в Россию…
Старшая сестра Н. Н. Анненковой — Е. Н. Бибикова, выбрала иную судьбу, о чем впоследствии писал их двоюродный племянник — Михаил Бушек:
«После Февральской революции она уехала с мужем в Пятигорск и только после окончания Гражданской войны я нашел ее в г. Краснодаре. К этому времени ее муж умер и она жила со своим 7-летним воспитанником Митей. Вскоре после этого, в 1920 г., она приехала и жила у нас в Тамбове. Но потом уехала в г. Пензу и с. Андреевку»{1157}.
А. П. Арапова — М. Д. Врангель.
«Дорогая баронесса!
Простите великодушно, что так мало знакома с Вами, я решаюсь прибегнуть к Вашему посредничеству, по чувству утопающего, ищущего кругом себя спасательную соломинку. Сын мой, который передаст Вам эти строки, объяснит все обстоятельно.
Меня угнетает внезапное горе и непосильная забота о моей несчастной сестре (Марии Гартунг. — Авт.). С моего отъезда в Гатчину, когда мы расстались, у нее объявилось нервное расстройство, порожденное волнениями и переживаемыми страхами на 87-м году. В меблированных комнатах „Continental“ ее больше не хотят держать. В моей новой квартире такой хаос, что постель негде поставить, и положение ее может только ухудшиться. На предложение сына переехать сюда к нам она упорно отказывается, заявляя, что требует, чтобы семья ее оставила в покое, жить по-своему. Вы хороши с администрацией Пушкинского Дома. Может быть, у кого-нибудь есть связи с правительством, и Вы с Вашей энергией и отзывчивым сердцем уговорите их принять участие в горькой судьбе ее и хоть временно найти ей приют в каком-либо санатории. Они так переполнены, что частным лицам этого невозможно достичь. Сама я не в силах приехать в город, так как после этих тревожных известий у меня возобновились сердечные припадки, и я чувствую себя очень нехорошо.
Если есть возможность — помогите последней в живых дочери бессмертного поэта.
Еще раз извиняюсь за дерзновенный призыв и прошу верить моему глубокому искреннему уважению.
Преданная Вам Александра Арапова.
Гатчина, Проспект Павла I, 34, 10 июня 1918»{1158}.
Со всей очевидностью можно предположить, что «внезапное горе», о котором пишет А. П. Арапова, связано с ее сыном Андреем.
Накануне он как адъютант великого князя Михаила Александровича был расстрелян в Петрограде.
Внуку Натальи Николаевны Ланской — Андрею Ивановичу Арапову, было всего 46 лет. По этой ветви род Араповых пресекся, поскольку «Анди», как всю жизнь звали его домашние, так и не успел обзавестись семьей.
Однажды Александра Петровна написала об опасениях Натальи Николаевны: «…Мать твердо уверовавшая в предвидение Пушкина, убеждена была, что не обойдется без революции и резни на улицах. <…> Мать… страшилась революции, наподобие французской, — столь близкой ея поколению, и всегда твердила, что у нея одно желание: не дожить до ея кровавых ужасов. Оно исполнилось…»{1159}.
В ночь с 12 на 13 июня в Перми был учинен самосуд, в результате которого великий князь Михаил Александрович и его секретарь Николас Джонсон были убиты. Затем была пущена дезинформация о якобы совершенном ими побеге. Организатором самосуда был председатель поселкового Совета Г. И. Мясников, а участниками произвола — начальник милиции Перми В. А. Иванченко с ведома председателя Губчека П. И. Малкова и помощника комиссара милиции В. А. Дрокина.
Вопрос: «Уезжать или оставаться?» был в то время для Араповых, несомненно, основным. Брат «Анди» — Петр Иванович Арапов, всем знакомым офицерам, звавшим его в эмиграцию, отвечал четко и определенно: «Я родился в России, в России и жить останусь».
Но М. А. Гартунг все же уехала, правда, недалеко. Она вернулась в Москву, где у нее не было даже своего угла, как не было и средств к существованию. Одинокая и потерянная, она часто уходила из квартиры, которую сняла в доме на Спиридоньевской, к памятнику Пушкина на Тверском и подолгу сидела там в скверике, у ног своего прославленного бронзового отца, думая о чем-то своем.
А ее сестре — А. П. Араповой, жизнь готовила новые страшные испытания: после того как она потеряла младшего сына, был арестован и старший.