Юзефович проводит отнюдь не детективное расследование, но художественное исследование нравственных, этических поступков и душевных порывов. Вариативность ситуации как вариативность жизни и выбора поступка — может быть, главного поступка — офицером и его возлюбленной, жертвы или убийцы. Писатель ведет по лабиринтам своих догадок, размышлений, нюансов человеческого характера. Текст искусно плывет, твердо держась берегов логики, но таинственность и загадочность не покидают повествование. Может быть, этому помогла железная фигурка Гуань Инь, богини милосердия, женской ипостаси бодисатвы Авалокитешвары, спасающая от всех бедствий. Она стояла на окне петербургской квартиры писателя: «…у моей Гуань Инь в знак сосредоточения и отрешенности от мира глаза были почти закрыты, из-под изогнутых в форме лепестков лотоса тяжелых век виднелись лишь узенькие полоски тронутых ржавчиной белков».
Мир, Порядок, Гармония, Совершенство, Иерархия, Знания, Семья, Социальная справедливость — главные ценности традиционного китайского общества.
Какие жизненные ценности главенствуют у героев рассказа «Арбузная лодка»? Классик китайской литературы Су Тун словно тушью и кистью нарисовал прибытие лодок из Сункэна, на которых крестьяне доставляют в город урожай арбузов: «Все, кто давно живут у реки, мгновенно узнают их: побольше, чем шаосинские черные, и чуть более вытянуты; корпус из дерева, низкая палуба по уровню воды обита жестью. <…> навес из циновок, небольшая печка на носу, дымящая утром и вечером, что настоящая кухня, кажется, это не лодки совсем, а хибары, которые в обход любых законов построили прямо на воде. <…> деревенские парни работы не боятся, но странное дело: стоило им оказаться у моста Тесиньцяо, как все превращались в лодырей. Пока нет покупателей — либо в карты режутся, либо дрыхнут на куче арбузов, но только шагни в лодку, как они тут же просыпаются и не спеша вылезают из-под навеса». Зарисовки обыденной жизни любопытны и притягательны. Повседневная жизнь меняется, когда появляется арбузный нож, который не только вскрывает красное чрево арбуза, но и служит орудием убийства. Резко сбивается ритм повествования, он равен хаотичным действиям толпы, мстящей за убийство крестьянина. Бессмысленного и жестокого. Всего-то из-за белой, недозрелой мякоти арбуза. Но писатель не взялся бы за перо, чтобы ограничиться лишь показом противостояния деревенских и городских. Арбузная лодка с пятном крови на днище, похожим на абрис коровы, исчезает… Тягостными поисками ее занимается полуслепая старуха — мать убитого. Именно тогда текст приобретает психологический рисунок: сквозь ожесточение, людскую неприязнь проявляется одно из основных жизненно важных качеств — ненасилие и сочувствие. Способность сочувствовать, которой наделяют и русский характер. «Лодка Фу Третьего отплывала от пристани <…> Вдруг старушка, которая с трудом уже держалась на ногах, еле-еле остановила лодку, медленно обернулась, потерла глаза и попыталась вглядеться куда-то в сторону причала <…> Конечно, на таком расстоянии она уже ничегошеньки не видела и не могла различить, где стоят добрые люди с улицы Сяньчуньшу, а где — горы кувшинов вина с завода. Вдруг она опустилась на колени и отвесила земной поклон, коснувшись лбом днища лодки.
— Чего она кувшинам кланяется? — заржал Гуанчунь.
Но остальные не смеялись…»
Су Тун предоставляет нам самим ответить: арбузная лодка со старухой уплыла в деревню или река унесла их в другую жизнь, к убитому сыну?
О смерти или иной жизни земли, под сомкнувшимися водами водохранилища, где «внизу — несколько деревень с домами, кладбищами, пастбищами и кедрами», — пишет Марина Ахмедова. Рассказ «Корова» — о деревенской жизни, которая стынет в венах «закупоренным ужасом». И о самоубийстве… коровы. Она утопилась. Нет, не утонула по случайности, это было самоубийство животного. На этом убедительно настаивает всем текстом автор. Метерлинк задавался вопросом: есть ли загробная жизнь у животных? «Нам показалась бы забавной мысль, что время и пространство могут бережно сохранить в течение вечности среди звезд, в беспредельном дворце эфира, душу бедного животного, состоявшую из пяти или шести трогательных, но наивных привычек — из желания пить, есть, спать в тепле и приветствовать себе подобных». Героиня Ахмедовой, глядя на воду, начинает верить, «что под водой прямо сейчас лежит самая добрая земля» и там «живут еще жизнью на чистом листе».