— Не лезь к ним! Беги в полицию!
Чэнь Сучжэнь не поняла, услышал ли муж удар будильника. Вдруг несколько сункэнцев вбежало к ней в комнату, среди них был Сяо Лян — она узнала его. Рядом с ним незнакомый парень, судя по худому, загорелому дочерна лицу — наверняка брат Фу Третьего. Она холодно оглядела их — ей совсем не было страшно. Затем медленно, чуть ли не по слогам проговорила:
— Моего сына уже арестовали.
Но те явно не вняли:
— Ну-ка, где он? Давай его сюда!
— Ну и чего вы явились? — спросила она. — Вам это ничего не даст. Жизнь за жизнь. Он так и так умрет. Закон об этом позаботится.
Мужики продолжали орать: «Давай его сюда! Живо!» Чэнь Сучжэнь поняла, что увещевать их бесполезно и замолчала. Она лежала на кровати, с удивительным хладнокровием глядя на незваных гостей и на их сельхозорудия. Наконец она произнесла:
— Если, по-вашему, жизнь за жизнь — маловато, возьмите и мою в придачу, я не боюсь!
Она посмотрела на мотыги — нет, точно не посмеют. Брат Фу Третьего растерянно глядел на нее — она смело встретила его взгляд. Наконец он отвел глаза — и увидел ее подушку, а на ней пакет печенья, который мастер Лю с утра положил рядом.
— Ты что тут, печенье ешь? — Ну точно, брат Фу Третьего!
Парень приподнял край набивной простыни и посмотрел на циновку под ней.
— Надо же, циновка, да еще и простынка. Небось хорошо спится? — Он постучал наконечником мотыги по кровати, выкрашенной в кофейный цвет. — Одного не пойму: дрыхнешь на шикарной кровати, а такого скота вырастила! Как так вышло?
В насмешке слышалась ярость, в глазах сверкал гнев:
— Это ж твой сын, верно? Моя мать рыдает днем и ночью, за все это время маковой росинки во рту не было — а ты, я смотрю, разлеглась дома и жрешь в кровати печенье?!
И тут он сделал то, что Чэнь Сучжэнь запомнила на всю жизнь. Видимо, он не вынес вида кровати, а может, печенья — схватил пакет, бросил его на пол и стал топтать, пока оно совсем не раскрошилось, а затем крикнул товарищам: «Ломайте кровать! Посмотрим, как она будет дальше валяться со своим печеньем!»
Они принялись колотить по ножкам, Чэнь Сучжэнь затрясло. Она не ожидала столь странного унижения, но сил сопротивляться не было, ее тело смешно дергалось и подскакивало… Видимо, силу духа подкосило вместе с кроватью, и Чэнь Сучжэнь разрыдалась. Вдруг она ухнула вниз: один край кровати сломался, другой кое-как еще держался… Наконец ее тело окончательно съехало на землю, как мешок с цементом, прошедший сквозь транспортный шлюз на пристани.
В тот день мастеру Лю так и не удалось выйти из дома. Хотя сункэнцы и не собирались никого бить, они расколотили лопатами всю мебель, двери и окна. Мастер Лю понимал, что это расплата за поступок сына, но не мог смириться с подобным варварством и в суматохе схватил кухонный нож.
— Ага, вот у кого сынок научился за нож хвататься! — заорали мужики, видимо припомнив арбузный нож.
У нас-то всем известно, что мастер Лю — добрейшей души человек и совсем не похож на своего сына. Но им откуда это знать? Вот они и накинулись на него, не разобравшись: кто-то удачно попал мотыгой, и Лю осел на чан с рисом — встать уже не смог. Потом оказалось, что ему сломали три ребра.
Полицию вызвала соседка, тетушка Цянь. Сначала она много раз пыталась проникнуть в дом Чэнь, но ничего не вышло. Сункэнцы поставили одного стеречь вход и велели не пускать соседей.
— Послушайте, вы пришли решить вопрос, это очень даже понятно! — увещевала тетушка Цянь. — Но зачем же так шуметь? Тут рядом люди в ночь работают, днем отсыпаются — а вы погром устроили, как тут уснешь!
Речи не возымели эффекта, так что пришлось ей ретироваться, не скрывая раздражения.
— Тут вам не деревня! — бросила она на прощанье. — Думаете, навалились всем скопом — и проблема решена? Не выйдет! Раз не хотите меня слушать — погодите немного, увидите, что будет!
Сначала из участка явились двое полицейских, занимавшихся регистрацией жильцов. Поскольку они были в форме, их кое-как пропустили в дом. Тот, что постарше, товарищ Цинь — его все на Сяньчуньшу знают, — был человек бывалый. Войдя внутрь, он сразу понял, что ситуация зашла слишком далеко, и занялся пострадавшим, то бишь мастером Лю, а заодно попытался убедить сункэнцев уйти. Второй, что помоложе, вникать не стал и сразу вытащил наручники, намереваясь произвести арест. Но тут мужики на него набросились, и Цинь еле оттащил бедолагу в сторону. Он прекрасно понимал, что с такой оравой справиться непросто, и шепнул напарнику кое-что на ухо — тот мгновенно пробрался сквозь толпу и выбежал на улицу. «Зачем?» — спросите вы. Да потому что пора было дуть за подкреплением!