– Максим, – вновь повторил учёный, отдёргивая лаборанта за воротник халата, и обратился ко мне: – Простите его: он не со зла. Максим парень умный. Только после кое-какой травмы головы, он пренебрегает правилами безопасности…
– Я заметила. Но всё же лучше меня не злить, – я перестала скалиться и улыбнулась. Да и сам Макс понял свою ошибку.
– Док, ты узнал что-то про аномалию? – учёный перевёл тему, чтобы развеять напряжение, – Что стало причиной её появления?
– Что-то я узнал, но причина до сих пор мне не ясна, – задумался Док, – Я предполагаю, что дело в количестве или мощности снарядов, сброшенных на район. Мне не удалось найти каких-либо данных по этому поводу, кроме обширной бомбардировки жилых районов.
Тем временем Максим подошёл ко мне со спины и хотел по-тихому убрать плащ, но я схватила хвостом его руку и зарычала.
– Максим, сколько раз тебе повторять? – устало спросил учёный, которому уже надоело отдёргивать лаборанта от опасностей.
– Но поглядите какой хвост! Ай! Мощный… – застонал Макс, когда я стала заламывать ему руку.
– Аликис, руку не сломай, – сказала Вика, хлопая меня по плечу.
– А что ж ты раньше её не остановила, когда она мне руку чуть не откусила? – спросил Максим, когда я отпустила его.
– Я останавливаю Аликис, когда она сама набрасывается. А если кто-то нарывается, то это не наши проблемы, – ответила Вика, переглядываясь со мной.
– И это говорит та, кто сама иногда рискует скормить мне свои конечности, – усмехнулась я.
– Мне можно, – улыбнулась Вика, толкая меня в плечо.
– Ладно, пройдёмте ко мне в кабинет, там спокойнее, – предложил Афанасий Петрович. Так, Максим и Артём, доработайте свой доклад, чтобы не было таких несостыковок. Кстати, где Артём?
– Я здесь… – из-за стеллажей ответил второй лаборант, притворяясь, что работает и боязливо выглядывая. Он боится меня. Я чувствую его страх.
– Снова ты куда-то ушёл, – вздохнул учёный, – как с детьми я с вами нянчусь.
Тут огромный таракан, на котором проводили опыт с использованием электричества, очнулся от сильного разряда и начал бегать как угорелый по лаборатории. Артём был уже готов залезть на потолок, лишь бы это не приближалось к нему. А вот Максим начал гоняться за насекомым, пытаясь поймать и не обращая внимания, что таракан может очень болезненно укусить. Я прострекотала подобно насекомому, и таракан откликнулся, подбегая ко мне. Теперь насекомое оказалось в моей власти и не смело пошевелиться.
– Это ваше? – я подняла неподвижное насекомое и протянула его учёному, от которого это сбежало.
После этого мы пошли в кабинет Афанасия Петровича, который находился в здании колледжа.
– Так, на чём остановились? – сказал учёный, садясь в кресло.
– На причине появления аномалии, – напомнил Док, – Но как я уже говорил, причину я выяснить не смог, но заметил, что там образовались довольно-таки комфортная среда обитания для мутантов. Да и некоторые виды мутантов встречаются только там.
– И каких мутантов вам удалось увидеть в этом районе?
– К примеру, Аликис, – улыбнулся Док, а я недовольно фыркнула. – но если быть серьёзными, то раньше находиться в этом районе было опасно, а сейчас подходить к окраинам – это самоубийство. Поэтому единственная, кто там может спокойно находиться это Аликис. Но когда я был в «Районе Мутантов» до ноября (в ноябре были запущены последние ракеты и все рации замолчали), то мне встретились огромные собаки и насекомые, таких даже в окрестностях города не встретишь, если только они не вожаки блудных стай, а там они сплошняком и рядом. Так же я видел огромного двухголового свиноподобного мутанта неизвестного происхождения. Но Аликис описала в своих наблюдениях больше мутантов и растений из этого района.
– И не только, – заметила я.
– Аликис, позвольте спросить: вы тоже являетесь обитателем этого района? – Афанасий Петрович поправил свои очки.
– Я живу там, но назвать меня именно обитателем можно с натяжкой.
– А есть ещё какие-нибудь человекообразные мутанты в этом районе?
– Есть, но не много. Было больше, пока я за них не взялась, – спокойно ответила я.
– Внутривидовая вражда? – заметил учёный.
– Я б это так не назвала. Во-первых, мы разного происхождения. Во-вторых, я это делаю, чтобы остатки человеческого сознания не мучились, – безразлично ответила я, скрещивая руки на груди.
– Как понять «разного происхождения»? – удивился Афанасий Петрович.