2. Во время тысячелетия все праведники пребывают на небе, грешники мертвы, а сатана прикован к опустевшей земле.
3. В конце тысячелетия происходит второе воскресение - воскресение грешников. Они окончательно уничтожаются, земля очищается огнем и обновляется.
"Но почему Бог сразу не уничтожит грешников во время Второго пришествия? спросите вы. - Почему Он ждет целую тысячу лет, а затем воскрешает их лишь для того, чтобы тут же уничтожить?"
Все просто: Бог не станет совершать Своего "чудного" действия до тех пор, пока вся вселенная не убедится, что Он действительно должен это сделать, пока мы с вами сами этого не поймем. Ни у кого не должно возникнуть сомнений в Его справедливости, и поэтому апостол Павел говорит о времени, когда "святые будут судить мир" (1 Кор. 6:2).
Вина грешников определена, как уже сказано, до прихода Христа, однако "святые" становятся своего рода присяжными, в задачу которых входит не определение того, виновен или невинен подсудимый, но оправдание Божьего суда. Они становятся присяжными не потому, что нужна их помощь, но потому, что им самим необходимо понять Божьи действия, понять, почему есть такие люди (а быть может, среди них окажутся и их близкие), которые не войдут в Царство.
И вот час пробил. Больше нет возможности что-то понимать, и, решив очистить вселенную, Бог не может ждать. Божий град нисходит на эту землю, и нечестивые возвращаются к жизни, чтобы теперь встретиться со своим Богом.
Сатана освобождается из заточения, и, снова ощутив власть над грешниками, он льет в их сердца ненависть к Богу. Как мощный поток, вновь бурлит дух мятежа. Сатана ведет
грешников по заброшенной, опустошенной земле, в последней отчаянной попытке желая захватить Божий град и провозгласить себя царем мятежного мира.
Однако внезапно мятежники останавливаются. Перед их глазами во всей своей красоте возникает город, который мог бы стать их вечным жилищем, и в смятении сердца, вспоминая все свои заблуждения и грехи, они кричат: "К чему мои деньги! К чему мои греховные наслаждения! К чему моя нерешительность и промедление - ведь именно это не давало мне стать на сторону Иисуса!" Слишком поздно: их мятежный характер уже сложился, и противление Богу сделало их неспособными к восприятию той гармонии, которая воцаряется на новой земле. Ее чистота, ее мир и славословие становятся для них пыткой, и грешники рады смерти, которая сокроет их от лица Спасителя.
Весь мир призван на Божий суд, где ему предъявлено обвинение в измене и восстании против Божьего правления. Но грешники сами определили свою судьбу, и невозможность вкушать небесные радости является следствием их собственного свободного выбора. Они падают на колени, признавая, что Бог справедлив. "Дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца" (Флп. 2:10, 11).
Однако это не подлинное раскаяние и не настоящее принятие Иисуса. Бунт продолжался бы, если бы это было возможно. Грешники играли с вечностью, но и теперь они не раскаиваются в своем выборе, а только сожалеют о его ужасных последствиях. Теперь их исповедание - это исповедание Иуды, сказавшего: "Согрешил я, предав Кровь невинную" (Мф. 27:4).
Бог уже не ждет. Нет никого, кто не понял бы Его "чудного" действия. "Пусть падет огонь!" - провозглашает Он.
"И вышли на широту земли и окружили стан святых и город возлюбленный. И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их" (Откр. 20:8, 9).
Так Библия описывает ад, и сведений о каком-то другом аде в ней нет. Помните, что сказал Петр? "Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут,
стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят" (2 Петр. 3:10).
А вот что говорит пророк Наум: "Горы трясутся пред Ним и холмы тают, и земля колеблется пред лицем Его и вселенная и все живущие в ней" (Наум. 1:5).
Быть может, это похоже на описание атомного взрыва? Может быть, Бог использует атомную энергию, чтобы покончить с мятежом на этой планете? Может быть, все это похоже на действие энергии, высвободившейся в результате термоядерной реакции, или на вулканы, клокочущие расплавленной магмой горы, возносящие в небо свои огнедышащие вершины? История вулканических извержений это пылающее свидетельство того, что где-то существует огонь, накапливающий свои силы ко дню Господню.
Помните, что произошло во время первого суда - потопа? В тот день земные воды слились с небесными, чтобы уничтожить землю; так и во время грядущего суда по повелению Божьему огонь земной сольется с огнем небесным. Этот огонь уже пламенеет, ожидая необычайного деяния Божьего. Исследуя сегодняшнюю формацию Земли, мы видим, что в ее глубинах кипят и волнуются тысячи вулканов, и вполне возможно, что все они возникли после потопа. Состояние скал свидетельствует о том, что это имело место.
Созерцая силы, сокрытые во Вселенной и накапливающиеся в недрах Земли, силы, властвуя над которыми Бог может низвести на этот мир Свой суд, серьезно думающий человек понемногу начинает понимать, почему пророк сравнивает потоп времен Ноя с днем суда нашего времени. "Потому тогдашний мир погиб, быв потоплен водою. А нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков" (2 Петр. 3:6).
Так говорит Библия, но, увлеченные этим эсхатологическим описанием, мы тут же читаем, что Господь "долготерпит... не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию" (2 Петр. 3:9).
А вот что сказано в Книге пророка Иезекииля: "Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был... для чего умирать вам?" (Иез. 33:11).
О чем думает Бог, видя, как пламя пожирает землю? О чем Его мысли? Быть может. Он переживает торжество победителя, ликующего оттого, что враг склонился перед Его силой? Нет, все не так. "Для чего умирать вам?" - таков скорбный вопль отвергнутого Спасителя. Это вопль любящего Отца, Который призывает детей выйти из огня, но они не делают этого. "Иерусалим, Иерусалим... сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!" (Мф. 23:37).
Нью-Йорк! Сколько раз, стоя рядом с твоими стальными шпилями, Я простирал Свой зов над Таймс-сквер и Бродвеем, но ты не хотел слышать!