В континентальных Соединенных Штатах Сьерра, вне всякого сомнения, представляет собой самый впечатляющий образец дикой природы. Куда бы вы ни посмотрели, всюду скалы, ошеломляющие вас своим величием и мощью. Скалы столь огромные, что просто нельзя не изумляться их размерами. Скалы с самыми настоящими крутыми утесами и обрывами. Скалы, словно подхваченные неземной силой и в прекрасном беспорядке брошенные на дно глубочайших каньонов. Скалы, страшными зубцами вздымающиеся на высоту до четырех с половиной тысяч метров. Возьмите, например, гору Маунт-Витни, самую высокую в старых штатах. Ее отвесная стена возвышается над поверхностью долины на три с лишним километра!
А какие водопады! Йосемит, например, в свободном падении низвергается с высоты около восьмисот тридцати метров; если помните, высота прославленной Ниагары всего лишь пятьдесят метров!
Нигде вы не встретите долины более прекрасной, чем та, что раскинулась в Йосемитском парке. Кажется, что она перенесена сюда из какого-то другого мира. Кто хоть однажды видел ее белый гранит, мерцающий в лунном свете, никогда не позабудет этого зрелища. С обеих сторон возвышаются монолитные отвесные скалы, достигающие высоты полутора километров над поверхностью долины: Эль Капитан, Хаф Доум, Сентинел Рок, Гласиэр Пойнт. С последней каждое лето и уже в течение многих лет, по вечерам, где-то в девять часов, низвергается огонь: знаменитый Йосемитский огнепад, стремительно несущийся вниз по белой чистой стене! Глядя на все эти геологические чудеса, перестаешь удивляться, что индейцы не торопились пересекать Сьерру.
Побывав в Сьерре, Марк Твен писал: "Воздух там очень чистый, прозрачный, бодрящий и просто восхитительный. Да и каким ему быть? Ведь им дышат ангелы!" И, конечно же, нельзя не упомянуть Джона Муира. Он принадлежал Сьерре, а Сьерра - ему. Высокогорье было его страстью. "Взбирайтесь на горы и внимайте их благовестию! - призывал он. - Покой природы вольется в вас, как солнечный свет проникает в толщу деревьев. Ветры подарят вам свою свежесть, бури - свою силу, а заботы уйдут, подобно осенней листве, осыпавшейся с деревьев". Даже если вы посещаете Сьерру впервые, вы невольно со всей остротой и силой ощущаете, что когда-то здесь произошло нечто невероятное. Что-то ужасное, катастрофическое, настолько необычное, что событие это прост невозможно себе представить. "Видите, как этот гранит пробивает дорогу вверх между вулканическими и метаморфическими скальными породами? - спросил один путешественник, проезжая на лошадях мимо оползней. - Кажется, что скала встала дыбом, да и вообще такое впечатление, что все здесь вздыблено!"
Какое же событие заставило вздыбиться всю эту местность? Какие силы создали этот дикий, дерзкий, прекрасный и беспорядочный ландшафт, исполненный глубокого драматизма? Когда вы смотрите на гору Хаф Доум, эту взмывающую вверх глыбу чистого гранита высотой около полутора километров, все время хочется узнать, каково ее происхождение. Когда Альбрехт Пенк, геолог из Европы, впервые увидел отвесную стену горы Маунт-Витни, простирающуюся почти на три с половиной километра, он попросил, чтобы на какое-то время его оставили одного, дабы он в безмолвии смог предаться созерцанию этого грандиозного зрелища.
Не так давно группа туристов из трехсот человек совершала восхождение от Оуэне Вэлли до гранитной вершины Маунт-Витни. Среди них оказался лесничий Национального парка Секвойя, и один из путешественников, пораженный мощью склона, на три километра вздыбившегося над долиной, попросил его рассказать, как сформировалась Сьерра. Не очень разбираясь в геологии, лесничий сказал примерно следующее: "Ну, все дело в том, что это верховное плато представляет часть старого ландшафта, который миллионы лет назад был раскинут по этой долине. Затем вся Сьерра изогнулась, как арка". Желающих послушать становилось все больше, и он продолжал: "Потом крепящие камни обрушились, и в результате сформировался большой откос, переходящий в долину Оуэне Вэлли, вместе с Белыми Горами, которые на востоке образуют другую половину этой обрушившейся арки. Позднее в результате эрозии и оледенения картина приобрела окончательный вид, который перед вами: луга, каньоны, вершины и ложбины".
Лесничий сделал паузу, давая время, чтобы все усвоили услышанное, и тут один из путешественников громко сказал: "Я не верю этому. В Библии сказано, что Господь сотворил мир в семь дней и потом потоп все уничтожил".
"Да, - задумчиво ответил лесничий, - может и так, по крайней мере на это похоже". Он сам принялся размышлять о том, что здесь произошло. Прошло несколько месяцев, но более подходящего ответа он так и не придумал. "Что я мог сказать тому парню? - спрашивал он, пожимая плечами. - Может быть, он прав!"
"Да, может быть, прав", - добавляет Эзра Бауэн, рассказавший эту историю. Он говорит, что "сегодня самые искушенные геологи, не говоря уж о фундаменталистах, по-прежнему пытаются разобраться в том, как возникла Сьерра".
Хотите - верьте, хотите - нет, но этот рассказ я отыскал не там, где вы надеетесь его встретить, то есть не в какой-то книге, написанной креационистом. Я нашел его в обычной книге для туристов. Наверное, даже лесничий понял, что объяснение, предложенное упомянутым выше туристом (то есть утверждение, что все это сделал Бог), гораздо проще, разумнее и правдоподобнее, чем переменчивые теории геологов. В Библии сказано просто: "Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю" (Исх. 20:11).
Никаких искусственных арок, никаких рушащихся камней, никаких долгих периодов времени - просто шесть дней. Шесть дней - и все было сотворено. "Словом Господа сотворены небеса, - сказал Давид, - и духом уст Его - все воинство их... ибо Он сказал, - и сделалось; Он повелел, - и явилось" (Пс. 32:6, 9).
Вдумайтесь, друзья: просто сказал - и сделалось! А что, если Бог сотворил все так, как мы это видим теперь, то есть в полном беспорядке и запустении? Нет. Когда вы сегодня смотрите на Сьерру, то приходите к одной-единственной мысли: несмотря на всю ее красоту и величие, все, здесь происшедшее, на самом деле Богом никогда не замышлялось.