взвешивать, измерять, исчислять, расчленять и сводить в определенные таблицы, убедительные для тех, у кого есть какие-то сомнения.
Итак, перед нами долгий и петляющий след явного лжеучения, однако везде на его пути можно заметить два обязательных утверждения: "нет, не умрете" и "будете, как боги". Проницательный архимятежник преподносит свои доводы в различных формах и в разном обличье, однако во все века его цель ясна как день. Он говорит, что нет смерти и что в вас живет искра Божества. "Спиритизм - это Божья весть смертным, возвещающая, что смерти нет, что все отошедшие продолжают жить, что даже для самых грешных в будущей жизни сохраняется надежда и что любая душа через века будет восходить к тем величественным и славным вершинам, где Бог есть любовь и любовь есть Бог", - читаем в авторитетном Ежегоднике Национальной спиритической ассоциации, 1961, с. 13. Итак, смерти нет! Всех ждет бессмертие, даже самых грешных! Не странно ли, однако, что сам себя спиритизм называет "вестью смертным". Быть может, в этом-то и проскальзывает истина?
Давайте немного подумаем. Какова цель всей этой суеты?
Почему хитрый мятежник излагает свои планы именно в такой форме? Почему всей своей пропаганде он придал именно такое направление? Если у какого-то мятежника есть хоть доля проницательности, то не обратится ли он в первую очередь к средствам связи, к коммуникациям? Разве может он надеяться, что без них ему удастся проникнуть в стан противника? Выбирая свой стиль пропаганды, Божий враг хорошо подумал. Ведь если умершие по-прежнему живы, тогда они могут общаться с нами. И если мы верим, что они могут это делать, то в таком случае дьявол получает к душе открытый доступ, благодаря которому может вселять в нее самые различные домыслы!
В течение долгого времени основные христианские конфессии держались в стороне от спиритизма. "Зачем же так? - спрашивали спириты. - Вы верите в бессмертие, а мы доказываем его".
Может ли спиритизм - вот следующий вопрос - стать тем средством, которое объединит протестантскую и
католическую Церкви? Такая возможность сохраняется, и, если это произойдет, их общей почвой станет вера во врожденное бессмертие человека (то есть идея, совершенно чуждая Святому Писанию)! Хочу оговориться, что даже на миг не допускаю такой возможности, будто те, кто верит во врожденное бессмертие, сознательно участвуют в дьявольском замысле. Эту веру разделяют миллионы честных и искренних людей, однако они никогда даже не подозревали, откуда она взялась. Она настолько проникла в церковь, что обрела прочную связь с некоторыми самыми трогательными воспоминаниями. Редкий случай, если кто-либо из дорогих нам умерших людей почил без этой веры, дающей начало нашим самым прекрасным идеям. Каждый раз в пасхальное утро мы вновь остро переживаем то, что испытывал разбойник, распятый вместе со Христом, и жадно вслушиваемся в слова Иисуса, сказавшего, что тот будет с Ним в раю "ныне же". Мы читаем: "И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю" (Лк. 23:42, 43).
Ни проповедник, ни прихожане почти не думают, что данный отрывок наглядный пример того, как расхожие мысли оказывают влияние даже на библейскую пунктуацию. Дело в том, что запятая должна стоять не перед "ныне же", а после. Попробуем удержаться от того, чтобы нас смутил знак препинания, который переставили вполне искренние люди, сделавшие это через много веков после того, как Лука написал свое Евангелие. Разве могли Христос или разбойник в тот же день оказаться в раю? Если мы внимательно исследуем библейское повествование, все станет ясно. Распятые на кресте, как правило, не умирали в день распятия. Разбойник тоже не надеялся на это. Он также не надеялся, что и Иисус умрет к вечеру. Он прекрасно знал, что смерть на кресте - это долгий и медленный процесс, на который нередко уходит несколько дней. Вспомните, как удивился Пилат, когда вскоре после обеда узнал, что Иисус уже умер.
Для Сына Божьего смерть должна была стать тем, чем она является для каждого человека: спокойным, тихим сном. Ему надлежало воскреснуть, но только не в раю, а на третий день в могиле. Все мы знаем, что, открыв Себя Марии, Он
сказал в то воскресное утро: "Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему" (Ин. 20:17). Каким образом разбойник мог оказаться со Христом в раю в пятницу (как обычно принято верить), если Сам Христос в воскресенье утром ясно сказал, что еще "не восшел к Отцу"? Разбойник знал, когда это случится. В тот мрачный час, сказав: "Помяни меня. Господи, когда приндешь в Царствие Твое!", он смотрел далеко вперед. Взирая поверх волнообразного течения времени, он видел день, когда Тот, Кому надлежит царствовать, примет Царство от Своего Отца. И Иисус, воодушевленный такой верой, ответил: "Истинно говорю тебе ныне же, будешь со Мною в раю".
Понимаем ли мы, сколько веры понадобилось умирающему разбойнику, чтобы произнести такую молитву? Ведь в тот час всем яснее ясного казалось, что именующий Себя Сыном Божьим не получит никакого Царства. И понимаем ли веру, которая понадобилась Сыну, чтобы ответить так, как Он ответил? Обратите внимание, сколь значимы слова "ныне же". Ныне же, когда даже Мои ученики оставили Меня. Ныне же, когда Мой народ распял Меня. Ныне же, когда кажется, что Я никогда не получу Царства. Ныне же, когда все выглядит так, словно Я никого никогда не смогу спасти. Ныне же Я говорю тебе, что ты будешь со Мною в раю. Конечно, в свете всего многовекового учения о бессмертии нам не избежать довольно сильного и вполне естественного смущения и недоумения, однако мы дожили наконец до того дня, когда можем правильно осмыслить эту проблему и взглянуть в глаза роковому обману. Выть может, для этого придется отбросить некоторые близкие нам идеи, однако если мы не сделаем этого, то окажемся в плену заблуждения, которое может охватить весь мир. И когда это произойдет, мало кто спасется!