Билл рассматривает фотографии, на которых изображены руководители, секретари, служащие офиса и кучка шумных детей. Мужчины готовят барбекю (на голове у одного из них обязательный смешной поварской колпак), парни и девушки метают подковы, парни и девушки играют в волейбол, парни и девушки плавают в озере. На парнях надеты купальные костюмы — неприлично короткие и тугие для 21 века, — но почти ни у кого не висит живот. Они выглядят, как в пятидесятых. На девушках старомодные цельные купальники в стиле Эстер Уильямс: женщины в них выглядят так, будто сзади у них не ягодицы, а сплошная выпуклость над бедрами. Едят хот-доги. Пьют пиво. Похоже, все чертовски хорошо проводят время.
На одной из фотографий отец Ричи Блэнкмора протягивает Анн-Мари Уинклер кусок подрумяненного зефира. Все это чушь, потому что отец Ричи был водителем грузовика и никогда в жизни не ходил на пикники работников компании. Анн-Мари была девушкой Билли в колледже. На другом фото он видит Бобби Тисдейла, с которым он учился в одном классе в начале далеких семидесятых. Бобби, который называл себя Волшебник Тиз, умер от сердечного приступа, не дожив до сорока. Он, наверное, уже родился в 1956, но должен был ходить в детский сад или в первый класс, а не пить пиво на берегу Какого-то-там Озера. На фотографии Волшебнику было лет двадцать, в таком возрасте его и знал Билл. На третьем изображении мать Эдди Скарпони подбрасывает волейбольный мяч. Эдди и Билли стали лучшими друзьями, когда его семья переехала из Небраски в Парамус, штат Нью-Джерси, а Джина Скарпони, однажды замеченная загорающей во внутреннем дворике в одних тонких белых трусиках, была одной из любимых фантазий Билли в период, когда он мог позволить себе лишь мастурбацию.
Парень в колпаке — Рональд Рейган. Билл присматривается, почти прижимаясь носом к черно-белому фото. Сомнений нет. Сороковой президент Соединенных Штатов переворачивает бургеры на пикнике работников компании.
А какой компании?
Где именно он находится?
Эйфория от того, что он снова цел и невредим и его не мучат боли, проходит. Вместо нее появляется чувство тревоги. Знакомые лица на фотографиях сбивают с толку, а то, что большинство из них он даже не встречал, лишь ухудшает положение. Он смотрит назад и видит ступеньки, ведущие к другой двери. На ней большими красными буквами написано: ЗАКРЫТО. Остается только кабинет г-на Харриса. Билл спускается к нему, и немного помедлив, стучит.
— Открыто.
Билл заходит. Возле заваленного бумагами стола стоит мужчина в брюках, висящих на подтяжках, высоко на талии. Его каштановые волосы прилизаны и разделены пробором посередине. На нем очки без оправы. Стены покрыты счетами и безвкусными эротическими журнальными вырезками с обнаженными женскими ножками, глядя на которые Биллу на ум приходит компания грузоперевозок, в которой работал отец Ричи Блэнкмора. Он ходил туда с Ричи несколько раз, и диспетчерская станция выглядела так же.
Окна нет. Календарь показывает, что сейчас март 1911, что так же бессмысленно, как упоминание 1956. Билл входит внутрь и справа видит дверь. Слева находится другая дверь. Окон нет, но из потолка выходит стеклянная труба и свисает над корзиной для белья фирмы Дандекс. В корзине лежит гора желтых листков, похоже, опять счета. А может, уведомления. Бумаги свалены в кучу два фута в высоту на стул перед рабочим столом.
— Билл Андерсон, так? Мужчина садится за стол. Предложения пожать руки не поступило.
— Эндрюс.
— Точно. А я Харрис. И снова вы, Эндрюс.
Такая фраза, на самом деле, не лишена смысла, учитывая все исследования Билла о смерти. Какое облегчение. Если только он не вернется навозным жуком или типа того. — Так это реинкарнация? В этом все дело?
Айзек Харрис вздыхает. — Вы всегда задаете одни и те же вопросы, а я даю одни и те же ответы: не совсем.
— Я мертв, так?
— Вы чувствуете себя мертвым?
— Нет, но я видел свет.
— О да, знаменитый свет. Вы были там, а теперь вы здесь. Погодите-ка минутку.
Харрис быстро просматривает бумаги на столе и не найдя то, что ему нужно, начинает открывать ящики. Из одного из них он достает еще несколько папок и выбирает одну из них. Открыв ее, он пролистывает пару страниц и кивает. — Просто освежаю в памяти. Инвестиционный банкир, верно?
— Да.
— Жена и трое детей? Два сына и дочь?
— Все правильно.
— Прошу прощения. У меня пару сотен путешественников, тяжело различать их. Я все намереваюсь привести эти папки хоть в какой-то порядок, но это работа секретаря, а раз они мне его не предоставили…
— Кто они?