Увы, с внуком попрощаться времени нет. Не столь уж далеко живет Арден, но часики тикают, чего доброго, ее попытаются задержать. Жаль, что она больше не увидит маленького Терао. Мальчишка получился похожий на Веру, такой же блондинчик. В Тикви не принято, чтобы бабушка возилась с внуками, но это не запрет, а естественное следствие того, что подавляющее большинство бабушек проживает в других государствах. Женщины, рожденные в Тикви, как Вера — редкость, при этом для брака они могут уехать далеко от родителей. Вот и Вера сейчас на Т1. И малыша взяла бы с собой, когда б не передумала. Тереза раньше считала, что ребенка не следует отрывать от матери, но на самом деле хорошо, что она оставила Терао отцу, и у бабушки есть возможность гулять и играть с ним. То есть была… Больше нет.
Покинув опешившего Руани, Тереза сбежала по лестнице вниз, вызывая по телефону машину. Вызов не прошел, Тереза выругалась про себя. Заблокировали все-таки. Как же не вовремя!
У крыльца стоял внедорожник с сиреной и мигалкой. Вот он, выход! Игнорируя маячащего постового, Тереза села в машину, умостила саквояж на сиденье рядом. Светомузыку включать не стала: привлекать лишнее внимание совершенно ни к чему. Торопливо, словно боясь, что лишняя минута задержит ее здесь навсегда, она включила двигатель, вырулила на улицу, погнала мимо девятиэтажек с разноцветными балконами и бежевых семиэтажек, мимо бара и интернет-кафе, мимо бульвара и парка, и дальше, по убегающему вдаль шоссе. Куда? Прочь от города, прочь от службы охраны безопасности и агентов Брачной Компании…
Напряженное ожидание в свинцово-серых небесах разразилось грозой. Белая асфальтовая полоса намокла, потемнела, из-под колес полетели брызги. Тереза не сразу поняла, что полил дождь: ей казалось, это пелена слез в глазах. Она вытерла слезы рукавом, но не развиднелось. Только тогда она включила стеклоочистители, заколыхавшиеся туда-сюда, разгоняя по сторонам капли, а затем струи, заливающие ветровое стекло. Будто сама природа оплакивала Рино Ильтена косым холодным ливнем, переходя в рыдание.
Машина неслась вперед, наперерез ветру и потокам, разбрызгивая лужи, все более глубокие, и оставляя за собой облако мельчайшей водяной пыли. Близилась ночь. Свет фар едва пробивался сквозь дождевую мглу. Мелькнул указатель, и Тереза наконец осознала, куда едет. Это трасса на Тильгрим. Она свернула на рефлексах, стремясь к уютному безопасному месту, где ее дом — в Риаведи. Но там, в Риаведи, ее будут искать в первую очередь. Надо что-то делать здесь.
Она заставила себя сбросить скорость. Поехала медленно, всматриваясь в густой мрак за залитыми стеклами — стеклоочистители не справлялись. Дорога вышла на высокую насыпь, впереди смутно проглянул поворот. Хорошее место, чтобы распроститься с машиной.
Тереза остановила джип и на минуту утратила контроль над собой, уткнувшись головой в руль. Нет возможности похоронить мужа, нет даже времени его оплакать. Он умер не по ее вине, но из-за нее. Он не хотел лечиться, потому что боялся ее потерять, получив неблагоприятное заключение медкомиссии. Ради нее он пошел сперва на преступление, а теперь на смерть. Как тут душе не сжиматься? Он был с ней более двадцати лет — почти две дюжины весен, как они говорят. И вот она опять одна в мире, вдруг снова ставшем враждебным.
Что же я сижу, подумала она. Провела руками по лицу — руки намокли — и решительно вылезла из машины. Ледяной водопад окатил сверху, она поспешно натянула капюшон плаща, но плащ не мог спасти, и она плюнула, вновь стряхнула капюшон на плечи, чтобы не мешал ориентироваться. Если направить машину чуть правее, она свалится аккурат под откос и ударится о камни внизу. Даже загорится, если повезет. Можно и помочь, содрав изоляцию с проводов, тогда точно замкнет, на этаком-то дожде.
Тереза открыла капот, принялась ножом счищать изоляцию. Угробить машину — не проблема. Но ведь менты не угомонятся, пока не проверят, был ли кто-то внутри. Это тильгримская территория. И к гадалке не ходи, явится Ортнер со своей бригадой, а они въедливые, как назло. Не обнаружат тела, примутся искать. Будь дело на Земле, она выкопала бы на каком-нибудь кладбище свеженький труп женщины, положила в джип да постаралась, чтобы хорошенько обгорел, до неузнаваемости. Сложно технически, но в принципе осуществимо. Только здесь нет ни кладбищ, ни — почти — женщин.