— У вас не будет позвонить?
— В смысле? — переспросила она неприветливо.
Он тяжко вздохнул.
— Извините, госпожа Хэнк. С вашим мужем поговорить можно?
— Нет, — отрезала она. — Билле на службе. Объясните толком, чего надо.
Он потоптался смущенно.
— Мне бы мастера вызвать. Я свой телефон вчера разбил. Поддал маленько, госпожа Хэнк, ну и упал неудачно, прямо на бордюр карманом, где лежал аппарат. Извините. Дадите мне позвонить? Я возмещу.
— Вам нужен мастер по ремонту телефонов? — Она начала понимать.
— Точно так, госпожа Хэнк. — Он закивал. — Ну, что?
— Показывайте аппарат.
Он обиженно насупился.
— Не верите, да? Вот. — Он достал из кармана телефончик с треснувшим корпусом. — Сами видите, не фурычит.
— Давайте сюда! И проходите на кухню. — Она посторонилась. — Сейчас починим.
— Как же я зайду, без мужа-то вашего? — растерялся сосед. — Это неприлично.
— Неприлично приходить к одному мастеру, чтобы вызвать другого, — пробурчала она. — Шевелитесь. Да не тряситесь вы так за свой телефон, не съем я его.
Может, и надо было отправить недотепу к районным ремонтникам, но профессиональное самолюбие не позволило. Тереза убрала со стола скатерть, разобрала телефон, определила повреждение.
— Паять буду, — сообщила она мужику, с тревогой всматривающемуся в детали своего расчлененного аппарата.
— Так вы, выходит, сами мне его почините? — обрадовался он. — Бесплатно?
Она поморщилась.
— По-соседски. На первый раз.
Он успокоился и стал наблюдать за процессом с любопытством.
— А я и не думал, что вы это умеете, госпожа Хэнк. Вообще вы сильно изменились.
Тереза чуть паяльник не уронила. Он что, ее за Лику принимает? Она же совсем другая, чем Лика! Лицо — туда-сюда, можно списать на возрастные изменения или чудеса косметологии. Но она крупнее, выше ростом. Как их спутать? Когда он назвал ее госпожой Хэнк, она решила, что он не знал Лику и видит женщину у Хэнка впервые.
— Представительнее как-то стали, — доверительно уточнил сосед. — И красивее.
Тереза невольно ухмыльнулась.
— Давно вас не видел. Так понял, что забрали вас у господина Хэнка, но, значит, ошибался. Хорошо, не ляпнул ему.
— Я тяжело болела. — Она мысленно перекрестилась. — Потом — реабилитация. Пока выздоравливала, вот, ремонту выучилась от нечего делать.
— Удачно сложилось…
В это время скрипнула входная дверь, и на пороге кухни появился Хэнк. Картина «не ждали». Окинув диспозицию осуждающим взором, он повернулся и с треском исчез в глубине коридора.
— У вас не будет неприятностей с мужем, госпожа Хэнк? — осторожно спросил сосед, глядя на все еще дрожащую от удара Хэнка дверь.
Плевать мне на неприятности, хотела ответить Тереза. Что хочу, то и делаю. Но если мужик был знаком с Ликой, такая смена курса вызвала бы диссонанс. И она проговорила дипломатично:
— Это уж наши с ним дела, вас не затрагивающие. Не волнуйтесь. Давайте проверим, появилась ли связь.
Она весь вечер ожидала, что Хэнк наедет. А потом — всю декаду. Честно говоря, основания для недовольства у него имелись: не очень приятно обнаружить, что без твоего согласия в твоей квартире открыли ремонтную мастерскую. Нет, у нее было, чем ответить. Но он так ничего и не сказал.
В середине декады приехал Тюль: в институте начались каникулы. Коротко обнялся с отцом — однако, в габаритах они почти сравнялись! Тепло поздоровался с Терезой, отнюдь не удивившись ее присутствию:
— Светлого солнца, госпожа Ильтен. Как здоровье господина Ильтена?
Хэнк досадливо крякнул и, опершись локтем о стол, прикрыл лицо рукой. Предупредить сыновей он не успел. А точнее — не подумал.
Тереза с ответом помедлила — тоже не была готова. Усадила Тюля за стол, добавила к мясу из РЦП — увы, не идущему ни в какое сравнение с шашлыками — вскрытую банку солений с дачи.
— Видишь ли, Тюль, — произнесла она наконец, — господин Ильтен умер.
Парень смущенно охнул.
— И я вышла замуж за твоего отца.
Тюль перевел огромные глаза с Терезы на папу и обратно.
— Да ладно? Вот здорово! — Глаза засветились, но он тут же отвел их. — То есть мне очень жаль, конечно…
— Ну чего ты, не прячь взгляд. — Она взъерошила ему шевелюру. — Тебе-то не о чем грустить.
— Я правда рад, — признался он, против воли расплываясь в улыбке — вроде бы надо выражать соболезнование, но не получается, и госпожа Ильтен сама разрешила не грустить. То есть госпожа Хэнк… — Вы друг другу очень подходите!