Хэнк остановил автомобиль, только миновав поворот на Риаведи и убедившись, что никто не едет следом. Съехал с дороги под развесистое дерево, выключил двигатель и перевел дух.
Легавых он недолюбливал. Без всякой рациональной причины, просто вооруженных людей в другой форме он подсознательно воспринимал как врагов. Понимал, что это не так, что безопасники заняты полезной и необходимой деятельностью, но рядом с ними чувствовал себя неуютно. Сегодня же «неуютно» показалось слишком мягким словом. Он прошелся по грани. А вдруг бы они и впрямь учинили обыск, чтобы найти наркотики?
Он облокотился о машину и закурил, успокаивая нервы. Разговор с легавыми дался нелегко. Он же не Вехерайсис Аннори, чтобы играть такие сцены.
Куча рюкзаков в задней части салона зашевелилась. Тереза до сих пор боялась высунуть нос. Она осторожно выглянула из-под сумки, и лишь убедившись, что они одни, отпихнула барахло в стороны и вылезла. Волосы растрепались, платье смялось.
— Билле, дай сигарету.
Он удивленно посмотрел на нее:
— Женщины не курят.
— А еще они не говорят глупостей, — раздраженно произнесла она. — В отличие от некоторых мужчин. — Видя, что он не торопится протягивать ей пачку, она выхватила сигарету из его рта.
— Э, это моя!
— Увянь, Билле. Дай мне прийти в себя.
Пальцы ее слегка подрагивали.
— Блин! Я уж думала, всё.
Когда Ильтен говорил, что им не следует привлекать внимание безопасников, это означало всего лишь не совершать ничего такого, что даст им повод тебя задержать. Сейчас гораздо сложнее. Окрестные менты знают ее в лицо. Ей и безобразничать не надо, показаться им на глаза — уже провал.
— Ты хорошо держался.
Он хмыкнул.
— Извини, что я тебя во все это втравила.
— Я, если помнишь, не сопротивлялся.
Это да. Он поддержал ее без особых споров и раздумий. Сразу, как только понял, что вообще происходит. И даже раньше, когда еще не понимал.
— Билле, а что мы соседям скажем? Генину, Аннори? — До Терезы дошло, что ее здесь знают не только безопасники.
Хэнк пожал плечами.
— Скажем, как есть. Что ты теперь — моя жена. И я тебе запрещаю иметь дело с легавыми, потому как не желаю, чтобы они жрали мое варенье и таскали тебя по своим операциям.
— Ага, ты запретил, а я такая взяла и послушалась, — скептически скривилась она. — Не поверят.
— Поверят, — уверенно сказал он. — У меня не забалуешь! — И подмигнул.
Соседи почти не удивились. Ни тому, что господин Ильтен умер, а в доме номер 12 теперь живет незнакомая семейная пара, ни тому, что госпожа Ильтен внезапно сделалась госпожой Хэнк. Женщинам приходится иногда менять мужей, такова жизнь. И то, что новым выбором программы стал господин Хэнк, тоже не удивляет: трудно не заметить, сколько у них общего.
Тереза сильно призадумалась. Уже не в первый раз она слышала от окружающих, как верно сработала подобравшая их программа. Любопытно, если в свое время она согласилась бы, чтобы Ильтен нашел ей мужа с помощью программы, набрал бы Хэнк хоть семьдесят процентов совместимости? И гадать не надо, сразу ясно: ни за что. Этот болван, как все они, мечтал о покорной домашней квочке. А она тогда вообще никого не хотела, шипела даже на заботливого Ильтена. Не срослось бы. И правильно: окажись они вместе каким-нибудь чудом, точно поубивали бы друг друга, без всяких компромиссов. Они действительно совершенно несовместимы. Были. Но ведь как-то живут. И неплохо, черт возьми! Так хорошо, что люди это подмечают. Они настолько изменились со временем? Или просто научились мириться с чужими тараканами?
Хэнк донес до соседей свою позицию: он против того, чтобы жена общалась с ментами. И чтобы у легавых не возникло искушение, при них его супругу даже не упоминать! А чтобы искушение не возникло у нее, он ее запрет в сарай, и не фиг тут! Соседи посочувствовали Терезе, но снова не удивились. Запретить жене все, что можно, вполне в стиле господина Хэнка. А уж тем более видеться с ментами. Небось, ревнует, господина Маэдо вспоминая.
Что характерно, так он и поступил. Едва заслышав сирену на краю поселка, затолкал демонстративно поникшую Терезу в сарай на глазах у публики, вкушающей печеную дичь в его дворе.
— В лодку вон спрячься, — посоветовал он. — А то мало ли…
Она кивнула. Потянулась поцеловать, но передумала: еще зависнет тут с ней, и кто-нибудь отправится искать хозяина…
— Ладно, потом. Иди уж, грозный муж. Смотри, не забудь после выпустить меня.
Он ухмыльнулся и, навесив на сарай большущий замок, вернулся к гостям. И никто, разумеется, не обмолвился патрулю про жену господина Хэнка. Портить с ним отношения желающих не было.