Нынешняя зима оказалась на редкость холодной и снежной, но он с удовольствием работал, оставляя по обе стороны дорожек аккуратные сугробики, из-под которых торчали голые трогательные веточки молодого кустарника, и наслаждаясь звуком вгрызающейся в снег лопаты. Это напоминало детство, когда зимы были не такими теплыми, как в последние годы, и он просыпался по утрам не от звонка будильника, а именно от таких вот доносящихся с улицы звуков, издаваемых сгребающими снег дворниками.
Он закончил чистить дорожки и вернулся в дом, чтобы покормить собак. Дик и Джерри сладко спали в холле перед дверью в спальню родителей, они выбрали себе это место сами и менять на подстилку у входной двери, положенную Федуловым, не собирались. Дмитрий взял их в прошлом году щенками, их кто-то подобрал на улице и принес в приют для бездомных животных, устроенный в клубе «Золотой век». Беспородные, бездомные, голодные и грязные, они были такими жалкими, что сердце Федулова дрогнуло. Он забрал обоих. Это было как раз тогда, когда убили Корягину, и он приходил в усадьбу, чтобы опросить людей, близко знавших убитую. Тогда ему и показали приют, где он увидел двух прижавшихся друг к другу найденышей. Конечно, к тому моменту их уже отмыли, накормили и вывели глистов, но когда какая-то энтузиастка из числа членов клуба показала ему фотографии щенков, сделанные в тот день, когда их привезли, Дмитрий не выдержал. Несмотря на тяжелое детство и всяческие лишения и невзгоды, а может быть, как раз благодаря им, Дик и Джерри ненавидели холод и боялись недостатка сна, они любили поспать подольше, а вот бегать по глубокому снегу, да еще в пятнадцатиградусный мороз, не любили совсем.
— Рота, подъем, — шепотом, чтобы никого не разбудить, скомандовал Федулов, запуская правую руку в шерсть на холке Дика, а левой легонько шлепнув по спине Джерри. — Команда питаться.
Собаки зевнули и лениво поднялись. И почти сразу же открылась дверь в спальню родителей и в холл вышла Зоя Михайловна, полностью одетая и причесанная. Судя по всему, вожаком стаи псы выбрали почему-то именно ее, а вовсе не спасшего их из приюта Федулова, потому что морды их немедленно оживились, хвосты завиляли, глаза заблестели. Зоя Михайловна направилась в кухню, Дик и Джерри радостно потрусили за ней, а замыкал процессию Федулов.
— Митя, иди прими душ, ты весь потный, — велела Зоя Михайловна. — Вернешься — и завтрак будет готов.
— А… — начал было он, но мать перебила его:
— Твоих драгоценных псов я как-нибудь сама покормлю, не беспокойся. И девочек поднимай, пора уже, а то в школу опоздают.
Дмитрий послушно направился сначала в комнату к дочерям, потерся носом об их теплые, пахнущие детством шейки, добился, чтобы они встали, потом долго и с удовольствием принимал горячий душ, перемежая его с холодным обливанием, и брился. К тому моменту, когда он вернулся в просторную кухню, девочки уже сидели за столом и с аппетитом наворачивали запеканку с вареньем и молочную рисовую кашу.
— Пап, купи мне новый мобильник, — попросила десятилетняя Ксюша.
— У тебя же есть, — удивился Федулов. — Я сам тебе отдал свой телефон, хороший, со всеми наворотами, как раз к первому сентября. Неужели сломался?
— Да ну, — девочка презрительно наморщила носик, — твоя мобилка — полный отстой. Я хочу розовый, с камушками, как у Натки Кузовлевой. Он такой прикольный, такой модненький! И сумочку к нему, такую красивенькую, с сердечками, на ремешке, чтобы на шее носить. Ну купи-и, ну пожалуйста-а-а!
— Перебьешься, — строго ответил Федулов, отодвигая в сторону пустую чашку и вставая из-за стола. — Мала еще за модой гнаться.
Ксюша насупилась, губы задрожали, но Дмитрия это не испугало и не тронуло. Он умел считать деньги и хорошо знал, каким трудом они достаются. Лишнюю копейку ни за что не истратит, лучше лишит себя нужного, чем приобретет то, без чего можно обойтись.