Зыкина, безусловно, пережила свое время. Даже в последние годы Советского Союза, когда народная песня для нового поколения стала анахронизмом, ее монументальная фигура, неизменно появляющаяся на каждом концерте, воспринималась олицетворением песенной замшелости и рутинности. Имидж не поправляли даже слухи о том, что в Штатах Зыкина выступала на концерте «Битлов» и те вроде как совместно с ней исполняли «Калинку».
А теперь историей стали и Зыкина, и «Битлз». Большое видится на расстоянии и становится понятно, что Людмила Георгиевна действительно очень много сделала для развития музыкальной культуры народной песни. Именно благодаря ей фольклор ушел от пресловутых «Валенки-валенки» к сложным и музыкально нагруженным вещам.
Не зря же ее творчество высоко оценивали люди, которых в непонимании музыки никак не обвинишь.
Именно ей дал свою ораторию Родион Щедрин, получив за нее в 1970-м Ленинскую премию, а Дмитрий Шостакович утверждал: «Зыкина — не только великолепный интерпретатор, она сотворец, соавтор композитора».
В одном из последних интервью она сказала: «Жизнь ко мне всегда благоволила, и за это я благодарна судьбе. Я прожила такую большую жизнь, прошла через такие жернова — мне уже ничего не страшно».
Сейчас действительно уже не имеют никакого смысла ни обвинения, ни восторги, ни сплетни, ни барский гнев, ни барская любовь. Не важны сейчас ни звания, ни награды, ни деньги, ни бриллианты, ни квартиры, ни поклонники. Все кончилось.
Остался только — и еще надолго останется — неповторимый голос, неотвратимо раскатывающий: «И-и-здалека до-о-олго-о-о…».
Глава 12. Жил на свете рыцарь бедный
К сожалению, имя Владимира Дмитриевича Михайлова, наверное, уже мало что скажет даже не рядовому читателю, но и молодым любителям фантастики. Общественная память — тот еще Боливар, больше одного выносит крайне неохотно. Под лейблом «советские фантасты» утвердилось непозволительное малое количество имен.
Александр Беляев, Иван Ефремов, братья Стругацкие — вот, пожалуй, и все, что положено знать обывателю.
Меж тем их было много — тех, чьими усилиями наша фантастика все больше отходила от проблем строительства звездолетов и любимых лунных тракторов к проблемам обычных людей, таких же, как мы с вами, только (фантастика же!) поставленных в необычные обстоятельства. Почти все они ушли и ушли незаметно, Владимир Михайлов оставался едва ли не последним из той когорты, что делала из фантастики — литературу.
Биография Владимира Дмитриевича проста и незамысловата. Официально она, наверное, выглядела бы так: родился в 1929 году в Москве, потом перебрался в Прибалтику. Окончил юридический факультет Рижского университета им. П. Стучки, работал следователем в прокуратуре, служил в армии, был на партийной работе. В 1958 году ушел на литературную работу, работал в Риге в редакциях и писательских организациях. В фантастике дебютировал в 1962 году повестью "Особая необходимость". Выпустил множество книг. До конца 80-х годов жил в Латвии, затем переехал в Москву. Писал до последнего дня. Умер в 2008 году. Все.
Вот только в эти строчки не поместилось очень многое.
Нет там, например, о том, что именно благодаря Владимиру Дмитриевичу увидела свет повесть Стругацких "Гадкие лебеди". Михайлов, работавший тогда в журнале "Даугава", выпросил экземпляр рукописи у Аркадия Натановича, и в 1987 году эта, как все заверяли, «непубликуемая» и потому ходившая в «самиздате», повесть была напечатана там под названием "Время дождя".
Нет там и о поистине бесценном вкладе Владимира Дмитриевича в становление нового поколения фантастов — он много лет вёл Рижский семинар молодых фантастов, был одним из руководителей Малеевского семинара молодых фантастов. Не случайно нынешние властители дум отвечали ему искренней любовью –
на его смерть тогда откликнулись едва ли не все популярные российские фантасты всех возрастов, от Павла Амнуэля до Вадима Панова.
И дело даже не в том, что Владимир Дмитриевич, несмотря на возраст, до последнего дня оставался абсолютно адекватным человеком, не растерявшим ни ясности ума, ни силы таланта, ни даже определенного авантюризма. Незадолго до смерти, например, Михайлов принял участие в необычном проекте «Убить чужого»/«Спасти чужого», где сначала 13 популярных фантастов писали рассказы о зловредных инопланетянах («Убей чужого»), а затем («Спасти чужого») должны были написать продолжение — но не своего рассказа, а произведения своего коллеги. Написать так, чтобы вывернуть обрисованную предшественником ситуацию наизнанку, и спасти инопланетный разум.