Она не считает набор клеток полноценной жизнью, она прекрасно знает, что то, что внутри неё, ничего не почувствует, пока не сформируется.
– Что вы будете делать? – вот что у неё спрашивают.
– Не знаю, – вот что отвечает Рин.
Она действительно не знает.
<p align="center" style="box-sizing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px;">
***</p>
– Ты в порядке? – Широ как обычно заботлив, и как обычно не вовремя.
Скажи ему Рин, в чём дело, чем это всё обернётся, интересно? Заберёт в поместье и воспитает как своего? А если сделать тест на ДНК, что получится? Рин смешно, она саркастично улыбается в его растерянное лицо, она представляет взгляд Сакуры, взгляд Фуджимуры Тайги, она вспоминает лежащую на полу лицом вниз Илию, и…
– Эмия-кун, – мягко отстраняет его Тосака. – С каких пор мы с тобой общаемся так тесно, чтобы ты задавал подобные вопросы?
Широ сказать нечего – оно и понятно. Они целую маленькую жизнь провели бок о бок, но эта маленькая жизнь в пятнадцать дней уложилась.
И сказать нечего.
Рин идёт по коридору дальше.
Жизнь продолжается, времени плакать нет.
<p align="center" style="box-sizing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px;">
***</p>
У Рин не так уж много времени, чтобы решить, что ей делать дальше.
У Рин целая вечность, чтобы задуматься, а чего она хочет сама.
<p align="center" style="box-sizing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px;">
***</p>
Она приходит не к своим родителям, а к Кирею – от тех пользы было как от козла молока, а Кирей, хоть раздражал, хоть уничтожил то, что ей дорого, хоть попытался убить её саму – помогал. Она делала многое назло или чтобы что-то ему доказать, но это срабатывало.
Это помогало ей двигаться дальше.
Рин сидит у надгробия и водит пальцами по надписи.
Без него стало совсем тяжело.
<p align="center" style="box-sizing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px;">
***</p>
Это невозможно, но произошло.
Рин начинает верить в невозможное, начинает отдавать ему должное. Если произошло что-то подобное – значит, оно её к чему-то приведёт?
Сакура продолжает готовить и носить апельсины, и удивительным образом не попадаться ей на глаза. Тосака не понимает, зачем она делает это, но и препятствовать ей не собирается.
Оставляет шоколадную конфету на видном месте, как в детстве.
Детство кончилось.
<p align="center" style="box-sizing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px;">
***</p>
Рин уезжает в Лондон раньше срока, и, уж тем более, раньше, чем успевает нормально об этом подумать. Шоколадная конфета для Сакуры, дежурное прощальное письмо для Эмии-куна, букет оранжевых лилий для Кирея. Письмо о переводе, документы, всё это оформляется в считанные дни. Вещей у Рин не так много, привязанностей – ещё меньше.
Жизнь продолжается, времени плакать нет.
В Лондоне она оформится на заочное обучение в Часовой Башне – как наследнику известной семьи ей будет делаться множество поблажек; будет наблюдаться в частной клинике не так далеко от общежития. Перестанет завязывать волосы в хвост, сменит водолазку на красную рубашку, юбку-мини – на длинную. Спрячет кулон, которым она спасла Широ и погубила Арчера, на груди.
Наверное, она уезжает, чтобы ничего никому не объяснять. Как рыжие волосы сменятся на седые, карие глаза – на серые, как «Тосака» сменится на «Рин». Не объяснять этого, и, ни в коем случае, не увидеть самой.
Сакура будет ненавидеть Рин за такое бегство. Ненавидеть и благодарить.
Рин будет рада, что Сакура осталась там. Что Сакура удержит и не даст последовать Широ за ней.
Рин будет рада чему угодно, но это потом, сейчас радоваться получается очень слабо. Она гладит всё ещё плоский живот задумчиво и на автомате. Гладит живот, а потом – свою фотографию на загранпаспорте.
Откуда берутся дети, ей объяснили. Куда исчезают – нет.
Оно, конечно, к лучшему.
<p align="center" style="box-sizing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px;">
***</p>
Жизнь продолжается и времени плакать нет, но в самолёте Рин рыдает так, как будто ей очень, очень больно.
Через энное количество месяцев под её сердцем будет биться ещё одно.
<p>
</p>