После развода Ричард оставил Яне и сыну трехкомнатную квартиру — и в придачу домоправительницу Агриппину Павловну. Денег для жизни хватало. Ребенка полностью содержал Ричард. Яна тоже весьма неплохо зарабатывала. Это и понятно — ведь она, врач-стоматолог, пользовалась большой популярностью и у коллег, и у пациентов. Ее очень любили в стоматологической клинике, где она трудилась уже не первый год, легко прощали ей любые странности, обожали анекдоты и истории из жизни, которые Яна любила рассказывать, и действительно считали, что без Цветковой будни стали бы гораздо скучнее.
Зима заканчивалась. Казалось, что хорошая погода уже на пороге, то есть вот-вот наступит тепло и выглянет солнышко. Пока же на улице было отвратительно. Ночью подмораживало, на холодных лужах застывала ледяная корочка, а с утра все таяло и появлялась отвратительная слякоть. Как всегда в это время года, где-то вдалеке уже слышался вполне весенний щебет птичек, но одновременно проснулись все вирусы и микробы. Москву снова накрыла волна гриппов и острых респираторных заболеваний. В метро все кашляли и шмыгали носом — звучала ни с чем не сравнимая и давно ставшая привычной мелодия ОРЗ.
«Полгода — вирусы! Это же кошмар какой-то! Что за климат! Иммунитет с возрастом не вырабатывается…» — думала Яна за чашечкой кофе. Она еще со вчерашнего вечера подозревала, что заболевает. У нее першило в горле, пропало обоняние, слезились глаза, чувствовался сильный озноб — по спине бегали зябкие мурашки.
На кухне с сосредоточенным видом хозяйничала Агриппина Павловна, как всегда, в ярком фартуке. Лилась вода из крана, на плите что-то жарилось, в посудомоечной машине стояла посуда, работала вытяжка. Кофемашина собиралась угостить Яну очередной порцией кофе… Слышался привычный кухонный шум. Благодаря Агриппине Павловне все вокруг работало, было уютно и тепло.
— Что такая унылая сидишь? — Агриппина Павловна поглядела на Яну и привычно вытерла руки о фартук.
— Голова раскалывается. Шумно очень у нас, — пожаловалась Яна, стараясь, чтобы домоправительница не заметила, что она себя плохо чувствует.
— Раньше ты так не говорила… Чего шумно-то? С чего? — Агриппина Павловна посмотрела на Яну с подозрением.
— Все жарится, парится… Гудит, пищит, — попыталась оправдаться Яна.
— Ты не с той ноги встала? Что-то щеки красные, вид нервный. А это кухня, здесь всегда что-то готовится! По-другому не бывает.
— Чувствую себя не очень, извини… Позвони Ричарду, пусть заберет Вовочку из сада, не хочу его заразить. — Яна потерла переносицу.
— Хорошо. Ты ватрушки-то ешь… Тут вот и салатик есть, яичница с луком, — ставила перед ней тарелки и миски Агриппина Павловна, очень напоминавшая фрекен Бок из мультфильма «Малыш и Карлсон». На ее макушке красовался такой же пучок, а смешной фартук в горошек, с рюшами по краю, совершенно не подходил к грузной фигуре. — Есть-то всегда надо, иначе не поправишься.
Что Агриппина Павловна всегда мечтает накормить любого, давно выучили все ее знакомые.
— Не обижайся, но есть не хочу, прямо до тошноты. Кофейку выпью с лимоном… — Яна с трудом глотнула.
Домоправительница обеспокоенно приложила руку к ее лбу.
— Вроде не очень горячая, но, наверное, температура к вечеру поднимется, раз от моих ватрушек отказываешься!
— Да, кажется, я заболеваю, — ответила Яна, — знобит, но это не страшно, не переживайте. Эпидемия, время такое, да и погода соответствующая.
— Так выпей что-нибудь противовирусное, — посоветовала ей Агриппина Павловна и внимательно посмотрела на Яну.
— Выпила уже…
— Ты сколько лет как от Ричарда ушла? — вдруг, совершенно не к месту, спросила домоправительница.
Яна поперхнулась. Агриппина Павловна иногда любила начать беседы на такие вот неприятные темы…
— Ну что ты опять? У меня же и так голова болит! — взмолилась Яна.
— Так я… Ты решила, что я буду тебя опять осуждать и уговаривать не разрушать семью? Я совсем не про это… — сказала Агриппина Павловна.
— …что Ричард меня любит и простит, — добавила Яна. — Что это была моя ошибка, что я — дура, и опять весь этот бесполезный треп… — уныло покачала она головой.
— Но вот видишь, сама все знаешь, — рассмеялась домоправительница.
— Так ты мне все уши прожужжала этими лекциями, без толку все! Уже надо понять и смириться… Это — пройденный этап, пусть и красивый, но пройденный…