В начале 1944 года началось наступление. Советская армия пошла вперед, сминая оборону немцев, обращая их в бегство. Много было тогда работы у артиллеристов. Стоял весенний день 2-го марта 1944 года.
– Заряжай! – командовал капитан, смотря в бинокль на оборонительные порядки немцев, и, резко махнув рукой, командовал:
– Огонь!
Пушки выстреливали, бахнув огнем и дымом, вздрогнув своим стальным телом, отбрасывая пустые гильзы, и вновь Алексей кричал:
– Заряжай!
От фашистов тоже прилетали снаряды, вспарывающие землю огнем и дымом, рассыпавшие осколки и комья мерзлой земли… Валентин вдруг почувствовал, как что-то горячее толкнуло его в поясницу, у него подкосились ноги, и он повалился на землю.
– Попало, браток? – Валентин увидел лицо капитана, скривился от боли, – не горюй, жив будешь, только молись Господу, в тыл тебя отправим…
Сам капитан получил в этом бою ранение в руку… Валентин лежал на телеге, смотря в небо, – нежное, радостное, весеннее. На душе было спокойно, лошади бежали по дороге, везя раненых в медпункт, из которого всех развезут по госпиталям – кого куда. Валентин, лежа на телеге, терпя боль, повторял и повторял, помня совет капитана, молитву к Господу:
– Слава Тебе, Господи! Слава Тебе, Господи! Спас…
На медпункте дюжие санитары, подхватив под мышки и взяв за ноги, уложили Валентина на носилки, стоявшие на земле. Рядом с ним укладывали других раненых. Кто-то стонал, скрипел зубами, плакал, метался в бреду, кто-то просил:
– Покурить бы, братки!
Валентин повернул голову на голос и в это время увидел худощавую женщину, одетую по-монашенски, повязанную черным платком. Шла она мимо носилок, на которых лежали раненые воины, останавливалась возле чьих-либо носилок, наклонялась над солдатом и, вынув из сумки, висевшей на боку, желтоватый кусок чего-то, вкладывала ему в рот, ласково говоря:
– Покушай, покушай! – и шла дальше.
Это что-то она давала не каждому, а по выбору. Вот матушка подошла к Валентину, наклонилась над ним, он увидел близко ее лицо, ласковый взгляд, от которого потеплело на душе, она протянула Валентину желтый кусок, он открыл рот и почувствовал, что это теплое, сладкое, вкусное масло, которое, тая во рту, насыщает и доставляет душе какой-то покой и несказанную радость. Валентину стало приятно еще и потому, что кто-то проявил внимание к нему, такому беспомощному, слабому от потери крови, чувствующему такую сильную боль. От этого угощения, от этой заботы незнакомой женщины, у Валентина защипало в глазах, и он заплакал. Он, плача, повернул голову, чтобы еще раз посмотреть на эту женщину, но не увидел ее, она словно куда-то исчезла… Валентин глубоко вздохнул, успокаиваясь, чувствуя, что боль стала как-то потише и не так саднящее бьет в поясницу…
Подлечившись, Валентин вернулся в строй, продолжая воевать за Родину, Россию. Победу он встретил майским днем 1945 года, в Восточной Пруссии, возле города Кенигсберга. Сидел он с боевыми друзьями в каком-то доме, и вдруг они услышали, как за окном раздались радостные, восторженные крики:
– Ура! Победа!..
Началась частая стрельба из ружей, автоматов, пистолетов. Валентин выбежал на улицу, увидел толпы ликующих солдат, стреляющих в воздух, и понял, что война закончилась, а он остался в живых. Захватило дух, он, сорвав с плеча автомат, застрочил в воздух… Кто-то хлопал его по плечу, кричал:
– Валька, друг! Война закончена! Мы остались живыми…
После демобилизации Валентин приехал в Сибирь, началась
мирная жизнь. Он все больше и больше, вспоминая прошлое, войну, своего капитана, склонялся душой к вере и однажды уверовал во Христа – раз и навсегда, на всю оставшуюся жизнь.
Как-то, войдя в одну из действующих церквей, которых не так много было в те годы в безбожной России, он увидел на храмовой стене икону, на которой была изображена худощавая женщина, подошел поближе, всмотрелся в лик святой и вдруг вспомнил: блокада, ранение, женщина, разносившая масло… На иконе было написано: «Святая блаженная Ксения Петербуржская…»
2005 год
Полет в ад
Загробная жизнь, загробный мир – это тайна. Но бывает порой, что эта завеса приоткрывается, и человек зрит потустороннее, пребывает духовно в ином мире и возвращается обратно, крепко– накрепко запомнив все то, что ему довелось увидеть, пребывая за гранью… Один из таких людей – грешный Сергий.
Живет он городе Новосибирске, неподалеку от гидроэлектростанции, рукотворного моря Обского, волны которого шумят, пенятся, накатываются на бетонные плиты плотины, чтобы разбиться, обдавая воздух голубыми брызгами, в которых на миг радужно отразится солнце.