И ласковый вихрь невидимого постоянного перемещающегося, неуловимого движения вместе с игривым, беззаботным, переливающимся нотками радостного ликования смехом, обрывками, отрывками, отголосками звучащим, кажется, одновременно со всех сторон странной какофонией ритма, резонансов и эха, заполняет привыкший лишь к молчанию и безличному шепоту кабинет.
Пока наконец все не стихает, и Вала не появляется вновь перед краем стола профессора усталая, утомленная, с ритмично поднимающейся и опускающейся от тяжелого, сбивчивого дыхания грудью, внутри которой отчаянно колотиться сердце, с нетерпением и восторгом ожидающая вердикта учителя.
Нердан Йорман тоже смотрит на нее настороженно, скептически прищурившись, пытливо вглядываясь в черты молодого, раззадоренного, бледнеющего лица, будто пытаясь прочитать в нем то, что не сумел увидеть ранее, минуту, день, а может и годы назад. Он смотрит, а потом вдруг улыбается: сдержано и довольно. Его нахмуренные брови поднимаются, суровые складки лба кое-где расправляются, становясь не такими резкими и глубокими, освещая нехарактерным светом внутренней радости по-прежнему красивое, правильное, пусть и постаревшее лицо. Он улыбается, чуть посмеиваясь, глухо, непривычно, тихо, шершаво, даже грубо, словно его голос позабыл, как это делается. И поднимается, неспешно оттолкнувшись руками от подлокотников кресла, встает на ноги и в абсолютной тишине элегантно, с неизменным достоинством и новым, неведомым почтением чуть склоняет перед Валой ошеломленной и растроганной до глубины сердца седеющую голову.
Через год они вместе откроют мерцающие перемещения. Удивительную магию, так пригодившуюся им всем во времена грядущих долгих Темных арков, магию, усилиями Ривина Вута потом надежно охранявшую от Скейлера сертэ здесь, в стенах университета, полного шпионов и скрывающихся за масками врагов, магию, которая навсегда впишет имя Валы в историю этого мира.
3
Шум и взрывы смеха, раскатистый грохот грубых, пропитанных дешевым вином и закаленных соленым морским ветром, заплетающихся голосов, звон стаканов и тяжелых, наполненных разнообразными, дурманящими напитками, полумрак, белые клубы пара, сероватый, рваный дым, горьковато-влажный запах пота, пряные ароматы диковинных стран и далеких континентов. Неприличные, режущие не привыкший слух лукаво дерзкие слога арданских ругательств, витиеваты распевы тартрилонских гласных, грубоватые акценты Аргрона42, туманные свистящие слова Юлстрива и такая редкая, странная и вместе с тем драгоценно знакомая, понятная во всем этом многообразии северная речь.
Самый укромный уголок самого дрянного, дешевого, невзрачного прибрежного кабака. Фиолетовые тени, оранжево-багряный свет и вино – живое, медово вязкое, медное сокровище Тартрилона, которое уже начинает кружить голову и путать мысли. Сегодня они могут позволить себе этот драгоценный стаканчик, сегодня они празднуют.
Курт, раскрасневшийся и веселый студент, редкие светлые волосы собраны в небольшой хвост на затылке, высокий ворот потрепанного, вышарканного кое-где пиджака расстегнут и отогнут, оголяя бледную, вытянутую, тонкую шею и загрязнившийся от пота край тонкой, застиранной рубашки. И Ривин, легкий осадок усталости после тяжелого боя, худоба неокрепшего, только-только отвыкшего от перемежающихся голодных и сытых дней тела, короткие волосы чуть выше плечь в тугой, блестящей косе, дерзко выбритые виски, пелена влажных капель на высоком лбу, размашистые брови, распахнутая рубаха, алая лента перекосившегося пояса. Две пары сверкающих, лихорадочно мерцающих в полумраке глаз, две широкие улыбки на тонких губах. Два друга, еще помнящие лихие, терзающие болью, сомнениями и надеждами ночи оставленного в прошлом, сокрытого под тенью высоких, неприступных гор Эстера.
Зербеа нэй, вен, ла эльма локи стор шо эгрите!43
С горячностью произносит Ривин, его голос звенит бесстрашием, озорством смелого мальчишки. И, словно в помощь громким словам, на покрытый крошками и липким налетом пролитых напитков стол следом опускается одновременно и хрупкий, и крепкий кулак.
Курт усмехается, чуть вздернув вверх кончик верхней губы, на котором едва заметен медный отблеск-поцелуй сладкого вина. Сперва он подумал, что плохо понял арданский.
Ланте вердэ44, ола? Ха-х.
42
Обобщенное название свободных земель (до завоевания Скейлера и присоединения к королевству) на северо-востоке Литернеса. Отделены от королевства Миран горной цепью Ижгира.
44
Высший класс (юж.). Так называют редкую магию, а в случае боевой магии – ситенарный бой.