Однако…
Дир нахмурился. Неспешно провел тонкими, длинными, согнутыми пальцами по острому срезу края одного из двух листов.
Что значит быть истинным магом?
Его предшественник, предыдущий, великий хозяин этого кабинета когда-то говорил – это значит полностью посвятить себя магии, отдать ей все, даже если потребуется собственную жизнь. И эти слова никогда не были для учителя лишь высокопарными изречениями для вдохновения или порицания студентов, они были его сутью, лейтмотивом его существования, его трудов, и он доказал это, без страха шагнув за порог двери старых королей. Шагнул, не вернувшись обратно.
Но имеет ли в виду Вала именно это?
Или она лишь, как и Курт, чьи письма уже занимали целый ящик его стола, а призывы неизменно оставались без ответа. Или Митар, чьи агенты серыми, безобразными тенями скользили вслед за ним, хотя в глаза Митар всегда лживо и слащаво улыбался ему. Или Зира, чьи речи в Парламенте приносили ему столько тянущей сердце боли и гневного разочарования, а ведь она знала, не такой мир задумывал он и Риман… Все они апеллировали к учителю, к дружбе, взывали к его совести, к долгу, но, по сути, неизменно хотели лишь одного – власти. Власти, чтобы исправить ошибки, власти, чтобы иметь свободу творить безнаказанное, власти, просто потому что только она приносила им всеобщую любовь, почитание и уважение. Власти, чтобы заглушить боль невосполнимой потери?
Нет.
Трепещущие страницы вспыхнули холодным, голодным пламенем.
Магия – вот его единственная ценность, вот смысл его жизни. И он останется верен ей всегда. Он будет охранять лишь ее, будет служить лишь ей. Он знает, что на этом пути потеряет их всех, уже почти потерял. И даже такая цена не остановит его.
Ничто не остановит.
6
Просторный, наполненный светом и воздухом коридор бывшего королевского дворца, а ныне – одного из главных зданий Парламента. Огромные полотна окон, утопленных в арках высоких, мощных, светлых стен, изящные выгнутые дугами своды далекого потолка, поблескивающий, нежный, с теплыми оттенками и жилками золота мрамор гладкого, устланного коврами пола. Не кажущаяся неуютной пустота и горделивая, величественная элегантность старого, знающего себе цену места, так полюбившаяся Зире с первого взгляда.
Она стоит перед окном, скрестив на груди руки, и неспешно, с отрешенной задумчивостью рассматривает свое отражение в прозрачном, чуть подрагивающем от порывов свободного, смелого ветра, царствующего над сине-зеленой гладью портового залива, чистом стекле.
Привычный, уже словно сросшийся с ее телом за все эти годы черный, строгий, скроенный из дорогой, мягкой ткани костюм парта, эффектно подчеркивающий ее в меру широкие бедра и по-прежнему тонкую талию. Серебристая, переливающаяся бликами металла лента браслета связи73 с крошечными, круглыми камнями. Поднятые вверх, уложенные легкими, шелковистыми волнами пряди седеющих, длинных волос. Тонкая шея, круглое лицо, морщины, уже совсем не такая гладкая как раньше, не такая упругая, не такая нежная на ощупь, дрябнущая кожа.
Она стареет. Стареет с каждый днем, а не годом. Неотвратимо мчится к концу отмеренного ей жестоким и немилосердным временем срока. А как бы она желала жить вечно, как бы хотела хотя бы избежать этой безобразной агонии собственной уже наступившей старости…
Она стоит и смотрит на себя, а мимо, за ее гордо выпрямленной, неширокой спиной проходят люди. Проходят, почтенно останавливаясь и приветствуя ее, склоняя головы в неглубоких, исполненных уважения поклонах и произнося формальные, но, кажется, вполне искренние, наполненные благодарностью и восхищением слова. Услышав их, она непременно, чуть задержавшись, оборачивается, отрывается от ленивых размышлений и, снисходительно улыбаясь, мягко кивает в ответ, а затем вновь возвращает равнодушный взгляд назад к холодному, кристально ясному полотну стекла.
Они обожают, они боготворят ее. Автора кодексов74, великого мага сопротивления, одну из альстендорфской «большой пятерки», академика и парта.
Ха-х… Да, их с Митаром идеи отлично приживаются в сознании людей, гораздо лучше, чем она ожидала.
Пройдет еще немного времени, и даже те, кто пока помнят правду, окончательно позабудут, отрекутся от нее. Пройдет время, и они вдвоем станут настоящими легендами, наравне с учителем, наравне с магами прошлого, наравне с теми, о ком сами, раскрыв рты, слушали сказки в детстве.
73
Особые личные артефакты для усиления магии безмолвной речи. Появились после в Эпоху Первого Парламента в связи с запретом на сильную магию мысли и помогали преодолеть накладываемые ей и личными особенностями ситенары мага ограничения. Представляли собой браслеты из разного виде материалов со специальными креплениями для камней связи. Для общения с помощью безмолвной речи магу помимо знания базового заклинания необходимо было иметь браслет и камень связи того человека, с кем он хотел поговорить.
74
Имеются в виду Нулевые и Первые кодексы. Правовые акты, закрепляющие самые важные ограничения в использовании магии.