«Хроники Альстендорфского университета», том себро-эд-вито92
7
Иногда темное время мира – наше лучшее время, а самые страшные дни нашей жизни – лучшие дни мира…
Это удивительно, но радостный, по-детски искренний восторг открытия, странное, необъяснимое, внутреннее торжество собственной победы, может быть чуть подзабытое за эти годы, оказывается, совсем не изменилось, не померкло, не угасло, не исчезло в круговороте многочисленных дней и ночей, калейдоскопе десятков других, судьбоносных, запоминающихся событий.
Переезд из Арброна в Неймар, внезапно свалившаяся на них с Дором слава, внимание и уважение, все эти бесконечно удивленные, косые взгляды, тихий, восторженный, приглушенный шепот за их спинами, слухи, сплетни, известность, его встреча с Валой… Все это, к счастью или нет, однако не смогло затмить то, что вновь сейчас чувствовал Нил, широко улыбаясь и глубоко вдыхая свежий, прохладный, соленый воздух, стоя напротив распахнутого окна в одном из длинных, абсолютно одинаковых коридоров королевского дворца, наконец-то оставленный наедине с самим собой.
Эх, жалко, что рядом не было Дора! Жалко он не смог услышать, не смог увидеть все это…
Когда Нил еще только собирался в Миран, несколько дней назад, на большую научную встречу и пару открытых лекций,
Ха-х, теперь в столице их проходило столько, что за всеми не представляло возможности угнаться!
то очень удивился, получив приглашение посетить дворец. Сам король Мирана вызвался лично побеседовать с ним, одним из знаменитых Фильминов.
Браза…
Нил усмехнулся, вдруг вспомнив, как испугался и побледнел, хотел отказаться, однако, послушав знакомых, все-таки явился в назначенный час к дверям королевской приемной дворца. И надо сказать, поступил правильно. Ведь, в конце концов, эта встреча, он чуть снисходительно покачал головой, произвела исключительный, неожиданный, благодатный эффект.
В Миране все кругом говорили, что Скейлер – особенный, некоторые даже утверждали, будто он избран самой магией. И хоть Скейлер действительно обладал очень редким талантом магии вещей, Нил всегда крайне скептически относился к подобным громким, очевидно не лишенным лести предсказаниям. Однако пообщавшись с королем лично, не мог не признать, что тот действительно оказался интересным, внимательным на редкость умным, рассудительным и необычайно, неожиданно простым, открытым, быстро располагающим к себе человеком. Они проговорили почти целый день, и пусть теперь Нил чувствовал себя крайне измотанным и усталым, но в сердце остался очень впечатлен и искренне обрадован встречей, ведь как редко удается встретить такого поистине замечательного, знающего, глубоко погруженного в тему собеседника!
Они обсуждали все подряд. Неймар, Арброн, жизнь в академии, новые исследования, популярные сейчас научные веяния, Скейлер, на удивление, был прекрасно осведомлен в них, даже затронули встречу и лекции, на которых уже успел побывать Нил в Миране. И, конечно, магию. Его открытие, подробности, планы, текущие задачи.... Короля очень заинтересовало преобразование, он видел в нем подлинно неиссякаемые возможности, куда большие, чем даже Нил в своих самых смелых мечтах, и поэтому предлагал любую помощь в работе.
Любые средства, любые книги, любые артефакты, все, что нужно, мне неважно, только назовите. Все, ведь за этим будущее!
Он был так убедительно, заразительно уверен.
Ваша магия, итерэ93 Нил, станет символом моего королевства! Да что там, символом нашего времени! Ни больше ни меньше! Арто виэ.
И для Нила не было слов приятнее, не было слов ценнее, не было слов желаннее его сердцу. Ведь ни в Арброне, ни даже в Неймаре никто так и не разглядел то, что сразу заметил король. И это чувство наконец разделенного с кем-то понимания ошеломляло, сбивало с толку, пугало и одновременно как никогда бесконечно вдохновляло, воодушевляло его.
Йер Артегиеро, да здравствуй во веки!
Нил вздохнул, с неожиданным, долгожданным облегчением опустив усталые глаза на раскинувшийся перед ним, сияющий и переливающийся в лучах мягкого, рыжевато-лилового, вечернего солнца гордый, прекрасный Миран. Свежий, обновленный, пылающий жаром и пылом молодости и жизни, умытый приятной, освежающей прохладой послеполуденного дождя и овеянный бархатистым, ласковым, обволакивающим дыханием теплого морского бриза. Такой же, как и сам Нил, полный надежд и ожиданий, готовый смело шагнуть в будущее.
Нил мягко улыбнулся. И сердце чаще забилось в его груди.