Кроме того, поскольку Черри сегодня не работала в «У Дюка», она помогала нам и могла послужить буфером для любого нежелательного напряжения. Такое же напряжение, которое возникло между мной и Уайаттом, когда он прижал меня к стене на прошлой неделе. То, которое, казалось, всё ещё осталось со мной, когда мы были вместе, а мне казалось, что так происходило большую часть времени. Теперь я немного жалела, что каждый день заставляла работников ранчо заниматься утренней йогой, потому что мне требовалось время, чтобы успокоиться от того, как гудело моё тело, когда Уайатт смотрел, как я потягивалась, глазами, полными мрачного удовлетворения.
Как только Черри отошла от меня, она подошла к своему брату и схватила один из валиков с краской, лежащих рядом с ним.
— Да, брат. Не волнуйся, я ценю тебя. Теперь твоё самолюбие чувствует себя лучше?
Уайатт сделал глубокий вдох, закрыл глаза, прежде чем взглянул на меня, проигнорировав Черри.
— Думаю, мы и без неё справимся, понимаешь?
Задохнувшись от притворной боли, Черри ударила Уайатта валиком по голове, вызвав из него ругательство, прежде чем он её оттолкнул. Я прямо видела, как один из них наступит ногой на поддон с краской и поскользнётся или испачкает краской только что привезённую кухонную стойку. Оглядываясь назад, я поняла, что, возможно, нам следовало накрыть кухню плёнкой, как и пол.
— Дети! — крикнула я, не в силах скрыть своё веселье.
Уайатт как раз собирался во второй раз пихнуть Черри, после того как она замахнулась на него валиком с краской и промахнулась, но остановился, вздохнул и отошёл в сторону. Он скрестил руки на груди, надувшись, его полуночные глаза буравили меня, как будто я какая-то зануда.
— Мне страшно представить, каким ты становишься, когда Хантер рядом.
Я просто покачала головой, и у меня вырвался смущённый смешок.
Черри подняла руки в знак капитуляции, покачивая валиком с краской.
— Ладно, ладно! Как насчёт того, чтобы я отошла в сторону и занялась спальней, пока вы, ребята, работаете здесь? Довольны?
Уайатт, как обычно, пожал плечами и хмыкнул, прежде чем взять ещё один валик и обмакнуть его в лоток. Черри расценила молчание, как согласие и помахала мне рукой, затем взяла поднос и банку с зелёной краской, которую она выбрала для спальни, и направилась в гостиную.
Вот и пропал мой буфер.
Всё в порядке. Я сильная, независимая женщина, которая может отделить себя от того, что меня отвлекает, чтобы это не мешало достичь моих целей и жить так, как я хочу.
Воодушевлённая внутренним напором, я взяла последний малярный валик и обмакнула его в краску из лотка, понаблюдав, как серый материал впитывал персиковую жидкость. Звук, с которым он красил и хлюпал по стене, когда я возюкалась с ним, вызывал странное удовлетворение.
На самом деле, наблюдать за тем, как мазки краски медленно покрывали стены, как белая штукатурка превращалась в персиковый цвет раннего вечернего заката, невероятно целебно. Какая бы акустическая музыка ни звучала в динамике Уайатта, она только больше успокаивала меня, и я погружалась в блаженный ритм размазывания краски по стенам, не замечая, как проходило время.
Я думаю, Уайатт, должно быть, чувствовал то же самое, потому что он тоже всё время молчал, не отрывая тёмных глаз от валика, пока заканчивал отделку стены, над которой работал. Я старалась не позволять своему взгляду слишком долго задерживаться на том, как перекатывались его мускулы под тонкой серой футболкой.
Телефон Уайатта громко зазвонил, отчего я вскрикнула и чуть не уронила валик. Послужит мне уроком за то, что я так пялилась.
— Господи, Аврора. Успокойся, всего лишь сообщение, — отчитал меня Уайатт, его угловатое лицо стало напряжённым, прежде чем он достал свой телефон.
— Было громко, — возразила я, мне не нравилось, что его лицо не смягчилось с тех пор, как он разблокировал свой телефон, проигнорировав мой ответ.
Свет экрана отражался в его глазах, только подчеркнув недовольство, затаившееся в них. Что заставило меня задуматься, не от его ли бывшей, которая, по его словам, иногда писала ему. Но когда что-то похожее на осознание появилось на его лице, когда губы изогнулись в улыбке, щёки и брови приподнялись, я глупо надеялась, что это не она.
— Всё в порядке? — спросила я, покусывая губу.
— Да, — рассмеялся Уайатт, убрав телефон в карман, и провёл рукой по своим распущенным тёмным кудрям. Он выждал секунду, прежде чем, наконец, поднял на меня взгляд, отчего я без всякой причины начала нервничать. Почему моё сердце вдруг забилось так быстро, когда его полуночные глаза встретились с моими? — Совет согласился. Ретрит-центр официально разрешён.