Я тоже не знал. Я был зол на неё за то, что она здесь, забирала у меня бразды правления и хотела продать ранчо. Но что ещё ей оставалось делать? Она не собиралась оставаться здесь, на Ивовом хребте, её место в другом месте. Даже если мне неприятно признавать, продажа, вероятно, её единственный выбор.
— И я прошу прощения за то, что вёл себя как придурок.
Аврора издала негромкий смешок и снова уткнулась головой мне в плечо.
— Ты прощён.
Мы сидели в тишине, пока я осторожно покачивал качели ногой, и оба смотрели на окружающую обстановку. Странно успокаивающее чувство, когда кто-то другой понимал тебя. И ещё более странно, когда этим кем-то оказалась Аврора Джонс.
Мне, наверное, пора идти, пусть Аврора поспит, поэтому я повернулся, чтобы встать, но заметил, что её дыхание стало глубже. Я опустил взгляд и увидел, что её глаза закрыты, розовые губки приоткрыты, уголки чуть приподняты, она спала у меня на плече. Конечно, она улыбалась во сне.
Аврора всё ещё купалась в оранжевом сиянии огней, веснушки на её золотистой коже напоминали мне о созвездиях, которые я видел несколько секунд назад. Пряди волос были заправлены за уши, за исключением пары выбившихся, которые падали на щёки. Я хотел смахнуть их, но в то же время не хотел двигаться и будить её.
Она выглядела такой счастливой, такой умиротворенной, такой… красивой, чёрт возьми.
Вместо этого я откинулся на спинку качелей и продолжил смотреть на залитую полуночным светом долину впереди, пока не погрузился в ритм дыхания Авроры.
ГЛАВА 10
Аврора
У меня пересохло во рту, а простыни стали жёсткими, как джинсовая ткань. Когда я с трудом открыла глаза, утреннее солнце светило слишком сильно.
Стоп… почему я на улице?
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что моя кровать на самом деле не кровать, а тело. Точнее, тело Уайатта, а я лежала поперёк качелей, уткнувшись лицом ему в промежность.
И, если только у него в кармане не было чего-то очень твёрдого, то его утренний стояк упирался мне в щеку.
— Чёрт, — прошипела я, отползая от него и вытерев капли слюны с подбородка.
Уайатт застонал от внезапного пробуждения, качели раскачались, пока он не упёрся каблуками в пол. Уайатт выглядел ошеломлённым, волосы растрепаны, взгляд немного сонный. Странным образом, почти сексуальный. Но это ещё и Уайатт, так что думать о таком было бы странно.
— Мы что, заснули здесь? — Я протёрла глаза. Последнее, что помнила, как мы вместе разговаривали на качелях. Слава богу, я была завёрнута в одеяло, потому что в воздухе чувствовался слабый, затяжной холодок.
Уайатт покачал головой и посмотрел на меня немного ошеломлённо, его взгляд скользнул по моему лицу. Мои волосы, наверное, сейчас были в беспорядке, и, без сомнения, макияж размазался. К тому же, я чувствовала след от его джинсов на моей щеке.
Его шея покраснела, прежде чем он откашлялся.
— Должно быть.
Повисло неловкое молчание, пока мы смотрели друг на друга. Такое чувство, что нас застукали за чем-то, но на самом деле мы просто выпили лишнего и заснули. Мы буквально спали вместе. Никогда не думала, что скажу такое об Уайатте.
Уайатт первым отвёл взгляд и потянулся с очередным стоном, подняв руки над головой и размяв бицепсы. Его футболка задралась, обнажив живот, который плавно переходил V-образную форму, а концовка спрятана в его джинсах.
Там, где его джинсы очень красноречиво были натянуты.
И мокрый след на том месте, где…
— О боже, кажется, я пускала слюни на твой член, — сказала я, но мозг ещё недостаточно соображал этим утром, чтобы не дать словам сорваться с моих губ.
— Прошу прощения? — Уайатт сверкнул на меня глазами, на его скулах играли желваки, затем он опустил взгляд и тут же вскочил с качелей. — Вот дерьмо.
Он повернулся, пытаясь быстро поправить джинсы.
Я сдержала нервный смешок. После того, как мне удалось взять качели под контроль, я тоже встала, закутавшись в одеяло. От этого движения у меня начала пульсировать голова.
Боже, люди действительно не лгали, когда говорили, что с возрастом похмелье усиливалось.
Я потёрла виски и сделала несколько глубоких вдохов свежего воздуха, что немного привело меня в чувство. Краем глаза заметила, что Уайатт всё ещё тёр лицо, он был очень сонный.
— Не жаворонок, да? — спросила я, попытавшись улыбнуться.
Он хмыкнул. Думаю, он снова стал тем Уайаттом Хенсли, которого я знала до того, как мы признались друг другу в наших самых больших проблемах. До того, как мы заснули, прижавшись друг к другу. Боже, раньше на этой неделе меня бы стошнило от такой картины.
— Особенно после того, как я потратил впустую несколько часов этим утром, — Уайатт простонал, повернувшись, наконец, ко мне лицом, и сделал шаг назад, когда наши взгляды встретились, и несколько секунд ничего не говорил. Я попыталась пригладить волосы — возможно, моя причёска хуже, чем я думала. — У меня дела. Увидимся позже.
Он даже не дал мне возможности ответить, развернулся и сбежал вниз по лестнице, направившись к своему дому.
Как раз перед тем, как Уайатт оказался вне пределов слышимости, я окликнула его:
— Уайатт.
Он остановился, медленно повернулся, не в силах скрыть хмурый взгляд.
Очевидно, Уайатт не из тех, кто вставал рано.
— Спасибо тебе за вчерашний вечер, — произнесла я, и он кивнул, слегка скривив губы, а затем ушёл.
Вчерашний вечер был нужен мне гораздо больше, чем он, вероятно, осознавал. Я знала, Уайатт пригласил меня из жалости, но всё лучше, чем провести весь вечер в одиночестве. Когда я была окружена людьми, которые так легко приняли меня, я забыла обо всём на свете.
К тому же, мне нужно было поговорить с ним или хотя бы с кем-нибудь.
А поскольку у нас с Джейком были общие друзья, единственные, с кем я сейчас могу поговорить, — моя мама, сводная сестра и София. Но из-за разницы во времени стало трудно, когда ты расстроена в семь часов вечера в Колорадо, а они спали, потому что в Великобритании сейчас два часа ночи. София могла бы сказать, что не возражала против полуночной беседы, если она мне была нужна, но я также знала, что она начинала работать очень рано и ей нужно как можно больше спать, чтобы справиться с хулиганистыми подростками, которых она учила.
Я всегда чувствовала себя лучше после того, как говорила о чём-то с людьми, но с тех пор, как я приехала на ранчо «Закат», мне не удавалось ни с кем побеседовать. Вот почему вчера на меня обрушились все чувства — я была просто подавлена одиночеством.
Было странным утешением знать, что Уайатт тоже понимал некоторые мои чувства. Хотя до этого я думала, что он вообще не способен на эмоции, за исключением сварливости.
Он прав. Как ни досадно признавать. Жизнь несовершенна, и мне нужно её принять. Возможно, моим подписчикам понравится, что у меня тоже есть взлёты и падения. Возможно, мы все сможем пройти этот путь исцеления вместе, я уверенна, что я не могла быть единственной, кто оправлялся от небольшого кризиса.
И к чёрту мысли о том, что я должна во всём разобраться, чтобы быть счастливой. Я всё ещё могла быть счастлива, даже если не знала, что ждало меня в будущем, даже если у меня не было идеальных отношений.
Я достала из кармана телефон и направила камеру на красивый пейзаж передо мной — горные вершины, солнце, поднимающееся над ними, каскады маслянистого солнечного света, падающие на сочные зелёные поля. Я даже не думала о том, чтобы потратить полчаса на редактирование фотографии, чтобы попытаться сделать её лучше, потому что она и так выглядела потрясающе. Красота этого места такая естественная и неповторимая. Такая необработанная и нефильтрованная. Я и не подозревала, что мне было нужно.
Пришло время и мне стать такой же.