— Ты не просто так это сказал.
— Да. — Я снова надел шляпу и скрестил руки на груди, сделав шаг ближе к Авроре, всего несколько сантиметров. Меня переполнил нотки запаха кокоса от солнцезащитного крема, которым она намазала свою веснушчатую кожу. Приятное отличие от грязи, навоза и пива, которыми обычно пахла моя жизнь. — Я уже раз сто показывал тебе, как садиться верхом. Если ты сейчас же не сядешь на лошадь, я подниму тебя и сам подсажу на неё.
Обучение Авроры верховой езде было одним из моих условий, при которых я согласился помочь ей с ретритом. Я всё ещё не был уверен в идее на сто процентов — в основном потому, что она сильно отличалась от всего, к чему я привык, и означала, что мне придётся проводить гораздо больше времени с девушкой, которая не знала, как поддерживать высоту и громкость своего голоса на нормальном уровне. И я знал, что за последние несколько лет многие ранчо испытывали экономические трудности, нам едва удалось приобрести все вакцины и лекарства, необходимые для телят в этом году, не говоря уже о том, чтобы подготовиться к непредвиденным расходам.
Так что, если ретрит — единственный способ остаться на ранчо и продолжать работать, то я им воспользуюсь. Нищим выбирать не приходится, верно?
Кроме того, Аврора в буквальном смысле передала управление ранчо мне, больше, чем я мог бы желать. Не юридически, конечно, — она по-прежнему владела ранчо «Закат» и могла отменять любые мои решения, но я отвечал за всё, что связано с управлением. Пока я управлял ранчо и помогал организовать ретрит, Аврора была счастлива. Всё почти так же, как было, когда здесь жила Грейс, за исключением, к сожалению, того, что теперь мне, возможно, придётся общаться с ещё несколькими людьми. Но я думал, что смогу приспособиться, если это означало, что ранчо продолжит существовать. Вместе со мной.
Я знал, что это только начало, и, честно говоря, никто не говорил, что открытие ретрита вообще сработает. Хотя, я не мог отрицать, насколько продуманными и подробными были планы Авроры, когда я как следует ознакомился с ними, что придало мне немного уверенности. Снимаю шляпу перед девушкой, потому что она спланировала всё до мельчайших деталей, и страсть, исходившая от неё, когда она всё объясняла, была вдохновляющей. Также было приятно слышать, что наш разговор вдохновил её.
И что Аврора хотела, чтобы я остался.
Технически, ретрит мог бы работать и без меня и других работников ранчо. Ей не нужно было хозяйство, чтобы поддерживать ранчо в рабочем состоянии. И всё же, Аврора так хотела. Она хотела, чтобы я — и другие ребята, конечно, — остались.
И всё же, всё казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. Как будто я чего-то не понимал. Где-то во всех ярких, раскрашенных в разные цвета частях плана была проблема, которую никто не предусмотрел.
Потому что так устроена жизнь.
Так же, как тогда, когда мне впервые представилась возможность управлять ранчо — заниматься работой, которая мне нравилась. Всегда что-то ждало за углом. Твоя девушка уходит от тебя к кому-то более успешному. Твой отец разочаровывается в тебе. Твоё ранчо передаётся на продажу какой-то надоедливой британской девчонкой.
Что бы ни было, оно напоминало мне о том, что я не всегда мог иметь всё, чего хотел, я просто надеялся, что пробуду здесь ещё немного, прежде чем что-то ещё произойдёт. Даже ещё один месяц — больше, чем я ожидал.
— Хорошо, хорошо! — Аврора подняла руки, чтобы сдаться, прежде чем повернулась к Скауту, и на её лице появилась решимость. Делая глубокий вдох и медленно выдыхая, Аврора стала на табурет, который я взял, чтобы помочь ей взобраться на лошадь, а затем прошептала себе под нос:
— Мой страх не знает моей силы. Я могу это сделать.
— Господи. — Я прикрыл улыбку рукой, но она всё равно бросила на меня сердитый взгляд.
Внезапно расправив плечи, Аврора ухватилась за поводья и луку седла, затем поставила ногу в стремя и вскочила в седло. Осознание того, что у неё получилось так естественно, отразилось на её лице, когда она заёрзала в седле, и Аврора взвизгнула, а на её земляничных губах появилась лучезарная улыбка. Полуденное солнце отразилось от её медных волос, создав вокруг них золотой ореол.
Находившись так высоко над землёй, она выглядела почти как ангел.
Я похлопал Скаута по шее за то, что повёл себя так спокойно с ней, и кивнул Авроре.
— Молодец. А теперь держись.
Она всё ещё сияла от гордости, когда я забрался на табурет и протянул руку к седлу.
— Эм. — Голос Авроры остановил меня. Она нахмурила брови. — Что ты делаешь?
— Забираюсь на лошадь. На что, по-твоему, похоже, что я делаю?
Аврора сглотнула, мой взгляд приковался к её горлу.
— Да, но почему?
— Я ни за что не позволю тебе ехать одной прямо сейчас. Я не хочу гоняться за тобой из-за того, что у тебя внезапно сорвалась с места лошадь.
Вот почему я выбрал для неё Скаута — он самая сильная и спокойная лошадь на ранчо, так что я знал, что какое-то время он справится с нами обоими. Пока я не буду уверен, что Аврора научится ездить сама. Я бы предпочёл не проводить свой день в невероятной близости от человека, который так легко действовал мне на нервы, но я также не хотел быть ответственным за то, что Аврора упала с лошади. Доставка её в больницу отняла бы у меня слишком много времени.
Прежде чем Аврора успела ещё что-то предпринять, я забрался на Скаута, устроившись на подушечке за седлом. Тело Авроры напряглось, и я немедленно пожалел о своём решении, потому что мои чувства в данный момент зашкаливали. Сильный цитрусовый аромат, исходящий, должно быть, от её шампуня, наполнил мои легкие, я ощущал его накатывающими волнами. От её тела, почти касающегося меня спиной, исходило тепло.
Я старался не прижиматься к ней слишком сильно из уважения, но моё тело всё равно возбудилось сильнее, чем следовало бы. Честно говоря, я не помнил, когда в последний раз был так близко к женщине…
Не-а. Не буду думать о таком.
— Итак, — я прочистил горло и быстро протянул руки перед Авророй, чтобы положить свои их на поводья поверх её, — держи ноги в стременах, а руками крепко держи поводья. — Я подождал, пока она сделает всё, чувствуя, как напряглись её руки под моими, и понял, какие они маленькие. — Хорошо, чтобы он тронулся с места, слегка сожми его ногами.
— Ого! — Аврора окаменела ещё больше, когда Скаут начал осторожно обходить загон, и я слышал, как её дыхание внезапно участилось.
Сидеть верхом на лошади для меня настолько естественно — даже успокаивающе, — что мысль о том, что Аврора могла испугаться, поставила меня в тупик. Но у меня за плечами годы верховой езды, и я знал, что ей нужно расслабиться в движениях, иначе она не испытает блаженства от пребывания в седле. Я не мог позволить страху взять над ней верх сейчас.
Убрав одну руку с поводьев, я погладил её по плечу, попытавшись успокоить, и по коже пробежались мурашки.
— Эй, расслабься. Так будет удобнее. Я позади тебя, так что не позволю тебе упасть.
Аврора на мгновение оглянулась на меня, её карие глаза нашли мои. Но она изо всех сил старалась не смотреть вперёд и отвела взгляд. Её волосы взметнулись, когда она кивнула, затем сделала ещё один глубокий вдох, прислонилась ко мне спиной и слегка поёрзала, устроившись поудобнее. Медные волны щекотали мне челюсть, и её тепло проникло в меня, теперь, когда её спина прижата к моей груди. Я не обращал внимания на мурашки на своих руках, когда они касались рук Авроры.
Я также не обращал внимания на то, как скручивался мой желудок, когда она сладко вздыхала, напряжение заметно спало, стоило Авроре расслабиться в моих объятиях. Меня снова пронзил неоспоримый прилив дофамина. Точно так же, как было, когда я заставил её улыбаться после того, как она плакала, и когда я помог облегчить её боль, помассировав её ступни на днях.
Когда меня так сильно мотивировала забота о людях?
Особенно об Авроре Джонс.