Странно видеть эту сторону Авроры в её соц. сетях, которые так прекрасно выстроены, но не показывают все её прекрасные лучшие и уязвимые качества. К сожалению, сейчас там больше фотографий ранчо, включая фотографии нас, работников ранчо, занимающихся йогой. Но не было никаких признаков того, что она морщила свой веснушчатый носик, когда смеялась или злилась на меня, или того, как грызла ноготь на большом пальце, когда думала, или как исполняла странный танец, когда чему-то радовалась.
Боже. С каких пор я стал так одержим Авророй?
Мне пора было идти спать.
Я в последний раз просмотрел свою ленту новостей, когда Аврора внезапно опубликовала новое фото.
И в руках у неё был чертов вибратор.
Мне пришлось повторить попытку обновить страницу, но я не ошибся — на этом фото она позировала с ярко-розовой пулей, сияя. Её волосы немного растрепаны, а золотистый оттенок кожи говорил о том, что она пережила оргазм. Очевидно, она сделала это нарочно, и завела меня гораздо больше, чем следовало бы. Я хотел быть тем, кто заставит её выглядеть именно так.
В подписи к фотографии говорилось:
Самоудовлетворение — форма заботы о себе! Независимо от вашего семейного положения, доказано, что выделение времени своему удовольствию снижает стресс и повышает уверенность в себе. А что может быть лучшим способом позаботиться о своём психическом здоровье, чем потрясающий оргазм? Я знаю, что Пинки определённо помогла мне снять напряжение, пока я усердно работала в Штатах на ретритом. Рори ХОХО.
Мой взгляд возвращается к имени Пинки.
Я подумал, что так звали её плюшевого мишку.
Неужели она пользовалась Пинки в том пустом доме, совсем одна, в то время как я буквально жил по соседству?
Подождите-ка.
Она сказала мне, что Пинки присматривала за ней в ту ночь, когда она поцеловала меня… Чёрт, она что, пошла играть сама с собой после того, как поцеловала меня? А я сидел той ночью на кровати, сжав свой член в кулаке, представляя, что её губы обхватывают меня, в то время как она тоже кончала, думая обо мне?
Боже, мой член затвердел в спортивных штанах…
Нет.
Мне нужно было перестать быть таким обнадёженным. Раньше мне это никогда не помогало.
Тот поцелуй был притворством. Она сказала, что я её друг.
Или… это было просто прикрытие? Потому что, если бы она спросила меня, что она значит для меня, я бы солгал и сказал, что она тоже подруга. Чтобы сохранить лицо. Как я делал всё время, притворяясь, что не одержим ею.
Именно эта мысль заставила меня засунуть свой стояк за пояс и выйти за дверь, направляясь к ней. Рациональный, здравомыслящий ум, которым я гордился, был выброшен в окно моим пульсирующим членом и дикими, скачущими мыслями. Из-за той агонии, которую я испытывал рядом с ней, внезапно осознав, как сильно я хотел её, в то время как должен был быть профессионалом и просто чёртовым другом.
Я понятия не имел, какой у меня план, но мне нужно её увидеть. Мне нужно с ней поговорить. Я постучал костяшками пальцев по двери и прислонился к косяку в ожидании. Наступила тишина, прежде чем я услышал шарканье ног Авроры, спускающейся по лестнице. Она открыла дверь, в руке у неё был телефон, глаза расширились, когда она посмотрела на меня, опустила взгляд вниз по моему телу и медленно подняла его обратно. Её язык скользнул по губам, увлажнив их.
На Авроре была шелковистая фиолетовая пижама, с плеч свисал просторный белый кардиган, подчеркивающий розовый оттенок её клубничных губ и раскрасневшихся щёк. Пижама совершенно не скрывала её фигуры, подчеркивая каждый мягкий изгиб, и я даже различал сквозь ткань выпуклости её сосков. Мне пришлось отвести взгляд.
Её волосы были слегка влажные, и немного кудрявыми, но они выглядели именно так, как я себе представлял, когда думал о ней в ванне.
Она чертовски восхитительна.
— Уайатт? — спросила Аврора, вернув меня, пока я пялился на неё.
Я сделал глубокий вдох и сжал челюсти, изо всех сил стараясь не отрывать взгляда от её лица.
— Ты говорила, что Пинки — плюшевый мишка.
Аврора прикусила губу, щёки покраснели ещё сильнее, когда до неё дошло. Но её медовые глаза были безумны. Я не мог удержаться и посмотрел вниз, туда, где вздымалась её грудь, её дыхание стало участившимся и громче.
— Нет, я не говорила, — возразила она, глядя на мои губы. — Я сказала, что Пинки — моя игрушка.
Её взгляд бесстыдно скользил по мне и обжигал. Она как будто провоцировала меня сделать то же самое с ней снова, потому что явно менее одета, и то, как она улыбалась сейчас, заставляло меня чувствовать себя слишком уязвимым…
— Ты собираешься и дальше рассказывать о своих секс-игрушках или планируешь нас познакомить? — Внезапно раздался женский голос из телефона. Взгляд Авроры вернулся к экрану, румянец залил и её шею.
— Прости, София! — Аврора поморщилась, затем посмотрела на меня. — Я общаюсь со своей подругой из Англии.
В трубке кашлянули и поправили её:
— Вообще-то, лучшей подругой. А теперь поверни меня, чтобы я могла посмотреть, такой ли он горячий, как ты о нём говорила.
— София! — Аврора взвизгнула, прижав телефон к груди, как будто могла помешать мне услышать то, что уже было сказано. Её глаза с мольбой устремились к небу. Я даже не пытался сдержать гордую улыбку, позволив мысли о том, что Аврора находит меня привлекательным, тешить моё самолюбие.
В конце концов, она одними губами произнесла: «Извини» и повернула телефон так, что я оказался лицом к лицу с девушкой с вьющимися черными волосами и понимающими глазами, которые так и горели желанием встретиться со мной.
— Привет, Уайатт, я София. Надеюсь, ты позаботишься о моей девочке, пока она там.
Её приподнятые брови заставили меня почувствовать себя так, словно меня внезапно допрашивали, и мне пришлось напомнить себе, что она всего лишь лицо на экране телефона.
— Приятно познакомиться с тобой, София. Не волнуйся, если тебе и стоит о ком-то беспокоиться, то обо мне. Твоя девочка очень смелая.
Аврора усмехнулась и отдёрнула телефон, но я успел заметить одобрительную улыбку Софии, прежде чем экран исчез от моего лица.
— Что ж, Рори, сейчас глубокая ночь, — добавила София, зевая. — И я люблю тебя лишь немного больше, чем свой сон, так что теперь, когда Уайатт здесь, он может составить тебе компанию. Пока, люблю тебя.
— Подожди, София!
Аврора покачала головой, но, похоже, София повесила трубку, прежде чем она успела возразить. Она вздохнула и поджала губы, они блестели, и я уверен, что на губах у неё тот же блеск со вкусом клубники, что и в тот вечер. Тот, который я жаждал попробовать ещё раз.
Как только Аврора положила телефон в карман, её карие глаза вопросительно посмотрели на меня.
— Ты… не хочешь зайти выпить, Уайатт?
Боже, почему от того, как она произнесла моё имя, мне захотелось встать перед ней на колени? Что, чёрт возьми, со мной происходило?
Я уже выпил сегодня вечером. Наверное, мне не стоило больше пить. Мои родители приезжают завтра. У меня много дел. А у неё завтра встреча. Ей, наверное, нужно поспать.
Мне пора уходить.
У меня нет причин оставаться здесь.
И всё же я ответил:
— Конечно.
***
Мы сидели на качелях, потягивали напитки и смотрели на солнце, садящееся между горными вершинами. Обычно такие виды вселяли в меня умиротворение, но сейчас я чувствовал, что тону в ощутимом напряжении, от которого сгустился воздух вокруг нас.
У нас состоялся короткий разговор об её завтрашней встрече за бокалом старого дешевого виски, которое, как я полагал, принадлежало Грейс, прежде чем мы погрузились в молчание, которое воцарилось на последние пару минут.
Всё, о чём я мог думать — о том, как колено Авроры упиралось в моё бедро, когда она закинула ноги на качели. Всё моё бедро покалывало, так и просилось снять спортивные штаны, чтобы я мог ощутить прикосновение кожи к коже. И хотя я знал, что никогда не был большим любителем поговорить, чувство вкупе с фото вибратора, мелькающее в моём сознании, лишили меня дара речи.