– Разумеется. Я буду ждать их, сеньорита.
Я уже повернулась, чтобы уйти, но он вдруг легонько коснулся моего плеча и заговорил:
– Не люблю навязчивость, поэтому поздравлять вас не хочу, – сочувственно проговорил он. – Но хочу дать вам небольшой совет, который поможет не в творчестве, а в жизненном ремесле.
Я внимательно посмотрела на человека, которым восхищалась. А он, вздохнув, продолжил:
– Держитесь рядом с теми, кто был поблизости до того, как вы обрели легендарное имя. Сейчас вам будет очень сложно отличить искренность ото лжи и корысти.
Его слова совершили уверенную попытку заставить меня заплакать. Мне захотелось стыдно, глупо и унижено рыдать от жалости к самой себе.
Черт, ненавижу свою слабость!
– Спасибо. Я… стараюсь так делать, – сглотнув слезы, ответила я.
Он кивнул и улыбнулся, задорно мне подмигнув:
– Напомню, что я пригласил вас еще до всей этой сенсации.
Я не сдержала усмешки. Так приятно, когда в сложный жизненный период неожиданно обретаешь поддержку от уважаемого человека, который восхищал своей силой и успешностью. Удивительно, но в одно мгновенье это чувство способно вырастить крылья и заставить верить в свои силы.
– Я помню. Спасибо, профессор!
Крепче прижав к себе учебники, я вышла из аудитории в компании верных телохранителей. Я привычно опустила голову, пряча глаза от окружающих, и двинулась по коридору в сторону выхода из школы.
– Зоя! – услышала я оклик и узнала в нем голос Николаса Франка.
Обернувшись, я увидела перед собой улыбающееся лицо юноши. Его непокорные каштановые волосы, взъерошенные пальцами, торчали в разные стороны, а темно-серые глаза смотрели сквозь стекла очков в синей роговой оправе.
– Привет, Ник! – улыбнулась я, чувствуя искреннюю радость от встречи с ним. – Я надеялась увидеть тебя!
– Правда? – он опасливо поглядывал на внушительные фигуры парней, которые стояли по обе стороны от меня, но на почтительном расстоянии.
– Я подумал, что ты решила избегать меня и Ронни. Ну… со всей этой шумихой.
Он стоял передо мной, как ожившее воспоминание из давно прошедших дней. Мне казалось, что наше знакомство было даже не в этой жизни. А в другой эпохе, когда во мне жила другая душа.
– Не только ты так подумал, – грустно усмехнулась я: – Но вы с Ронни одни из немногих, с кем мне действительно хочется поговорить.
Это была правда – искренняя и необходимая. Я нуждалась в людях, которые когда-то пытались излечить мое сердце от рваных ран, причиненных Себастьяном Эскалантом.
Ник подарил улыбку, очень похожую на ту, с которой протягивал мне руку для знакомства. Ведь сейчас он действительно вновь знакомился со мной.
– Мне приятно слышать. И я передам Ронни твои слова. А лучше, позвони ей сама. Если найдешь время, конечно.
– Обязательно, Ник. Спасибо!
Он будто хотел еще что-то сказать, но в последний момент передумал. Вместо слов, он поджал губы и направился в противоположную от меня сторону.
После обеда небо затянуло мрачными дождевыми тучами. Я шла к автомобилю, кутаясь в объемный шарф и пряча руки в карманы куртки. Ни к станции метро, ни к автобусной остановке, ни даже к тротуару для вдохновляющей прогулки домой, а к дорогому английскому автомобилю «Ягуар», который был куплен для меня на деньги моих… родителей.
Мое настроение сквозило холодностью и переменчивостью, как и нынешняя погода. Оно делало успешные попытки отвлечь меня от журналистов, которые поджидали у ворот школы, и наглых взглядов встречных студентов.
– Эй, Зоя! – услышала я за спиной голос, который звучал сегодня слишком часто.
Я нехотя обернулась, но не остановилась, лишь замедлила шаг. Ко мне приближался улыбающийся Винсент.
– Ты говорила, что сегодня идешь на презентацию Эмпе? – поравнявшись со мной, заговорил парень.
– Говорила, – ответила я предсказуемому президенту студенчества.
– Как насчет моей компании? Я обещаю быть достойным кавалером!
Мы остановились у ворот школы, рядом с проезжей частью дороги. Телохранители вмиг заняли вокруг меня оборонительный рубеж.
– Хорошо, Винсент! – без особого энтузиазма согласилась я.
Парень просиял:
– Тогда я заеду? В восемь, подойдет?
Мой взгляд переместился с лица Винсента на приближающийся автомобиль, и ответ замер в горле. Ничего необычного: черная, блестящая машина с тонированными стеклами. Одна из многих машин представительского класса, передвигавшихся по улицам Барселоны. Лишь одна черта отличала ее от других – скорость, с которой она двигалась рядом с нами. Медлительность и плавность выделяла машину, когда та проезжала мимо места, где мы стояли. Словно таинственный пассажир внутри разглядывал нас.