– Прости нас!.. Пожалуйста, прости нас, Зоя!
– Я простила! Правда, Латти! Простила…
Как я скучала по ней!
Нуждалась в ее поддержке, в безмолвном понимании и той бесценности, которую она мне когда-то предложила – мне очень не хватало ее дружбы. В сознании поселилась нерушимая уверенность: я поняла, что Злата – это тот человек, который никогда и ни при каких условиях не будет дружить по корысти, выгоде или лицемерию. Осознавала я это так же ясно и непоколебимо, как и то, что утром всегда светлее, чем поздней ночью.
В дверь палаты кто-то тихо постучал.
Мы отпрянули друг от друга и смущенно пошмыгали носом. Не дождавшись приглашения, в комнату вошел святящийся от счастья молодой отец с крохотным человечком на руках.
– Мы искренне просим извинения за то, что прерываем вашу беседу, девочки! – нежно говорил Виктор. – Но тут парень проголодался!
На глаза снова навернулись слезы, и я быстро их сморгнула, чтобы лучше разглядеть маленькое трогательное создание.
Виктор бережно протянул малыша Латти, и тот, словно почувствовав, что оказался на руках у мамы, распахнул большие глазки-пуговки.
– Привет! – ласково сказала ему Злата и, потянувшись ко мне, взяла за руку, притягивая к себе. – Зоя, позволь представить тебе Александра Эскаланта.
Не в силах сдержать невероятную волну трогательности, я присела рядом со Златой на край постели, и посмотрела на сына их любви, который увлеченно водил малюсенькими пальчиками вокруг своего личика, будто в поисках чего-то.
– Очень рада нашему знакомству! – призналась я, глядя на молодую счастливую семью.
Мое сердце билось новой любовью к людям, которых я знала всего шесть месяцев. Но эта любовь меня не пугала. Она доказывала мне, что искреннее раскаянье способно залечить любые раны и стать лучшим обезболивающим для израненной души. Такая любовь исцеляла.
Виктор, расположившись рядом с женой и взяв ее за руку, переглянулся с ней. Я краем глаза заметила ее легкий кивок головы и перевела на них взгляд.
– Зоя, – чуть смущаясь, обратился ко мне Виктор. – Мы хотим попросить тебя стать… крестной мамой для нашего Алекса.
Я удивленно выпучила глаза, до конца не веря, что он действительно попросил меня стать настолько важным человеком для их сына.
– Меня?!
Латти сжала мое запястье и посмотрела блестящими от слез глазами.
– Мы поймем твой отказ, – сказала она. – Я лишь хочу сказать, что не могу представить лучшей крестной для нашего сына! Ведь в мире нет лучше человека, чем ты…
Она расплакалась, уткнувшись в грудь мужа и, сдавленно добавила:
– Дурацкие гормоны!
Мы с Виктором коротко рассмеялись.
– Отказ? – хрипло выговорила я, привлекая взгляды всех троих. – Как же я смогу сказать «нет» в ответ на лучшее предложение в жизни!
– О, Зоя! – восторженно протянула Латти, прижимая к себе малыша и нежась в пылу объятий мужа.
– Так-то, сын! – улыбался Виктор, обращаясь к малышу, который уже сладко причмокивал грудное молоко. – Женщинам невероятно сложно устоять перед обаянием Эскалантов!
– Виктор! – смеясь, одернула его Злата.
А в моей груди болезненно кольнула правдивость его слов. Я ее прочувствовала на себе с дядей будущего крестника.
Глава 7
Вспышки
Новая ювелирная коллекция дизайнера Циско Эмпе создана для всемирно известно испанского бренда «Лусерро». Интерпретация современной роскоши, исполненная в драгоценных металлах и камнях, должна дебютировать в ресторане отеля «Пэлэс Эль». Центр города, шикарное архитектурное сооружение в стиле ампир, торжественная пышность в блеске зеркал, натертых бокалов и вспышек фотокамер. Здесь все настроено на волну лакшери: красная дорожка, пресс-волл для фотосессий, присутствие самых гламурных и пафосных жителей Барселоны.
В этот вечер состоится двойной дебют – украшений и мой. Я впервые предстану в подобном окружении под новым именем, что так идеально вписывалось в него. Жаль, что я все также продолжаю существовать отдельно от титула, которым меня наградила судьба.
Желтый шифон моего платья струился до щиколотки, открывая туфли «Валентино» на высоком каблуке, с открытым носом. Модный стилист Джуно Керр уложил мои темные локоны на левое плечо, прикрытое тканью по задумке дизайнера. В таком образе я, с тягостным предчувствием, ступила на алую дорожку, ведущую к входу в ресторан, в компании несменных телохранителей и счастливого Винсента, который любезно предложил мне локоть для опоры.
Наше появление произвело фурор среди журналистов, и они наперебой стали выкрикивать просьбы о коротком интервью или о мимолетном взгляде в объектив именно их фотокамеры. Я послушно вертелась с искусственной улыбкой на губах, которую так умело воссоздал Ксавьер во время своих наставлений на тему: «Как выжить в фальшивом мире популярности».